Сказка – ложь… - страница 3

Конечно, я тоже готовилась к празднику, как иначе. Только я действовала тихонько и без суеты. Приготовила нужные травы, одни, чтобы без труда отмыть с кожи копоть и сажу, другие чтобы ополоснуть спутанные колтуны и снова превратить их в мягкие локоны, третьи – чтобы кожа моя стала нежной, словно у младенца и пахла слаще, чем цветущий луг, почистила материны лучшие наряды, что в тайне от всех хранила вместе с некоторыми её украшениями в сундуке, закопанными в землю за амбаром, подшила чистую подкладку на старый засаленный плащ, в который, обычно куталась холодными вечерами, и под ним скрыла своё преображение до поры, пока не окажусь в пиршественном зале короля. Думала, как предстанем мы перед его величеством, скинуть эту тряпку, открыв свой истинный вид. Это непременно привлекло бы всеобщее внимание и тогда можно было рассчитывать обратиться к королю с просьбой о справедливости, благо, доводами и доказательствами я к тому времени запаслась с лихвой. План был лучше некуда, так мне казалось, но я допустила одну оплошность – недооценила коварство мачехи.

Когда настала пора выезжать со двора и я, накинув старый плащ, пристроилась в телегу в конце процессии, эта старая гадина вдруг объявила, что я не имею права отправиться на пир, не завершив перед тем порученную мне дневную работу, как велит обычай. Мол, ещё утром просыпала она в золу очага две полных миски с горохом и чечевицей, да наказала мне убрать, а я и забыла. Со смехом велела она мне возвратиться и выбрать зёрна, да притом ещё отделить их друг от друга, чечевицу в одну миску, горох в другую. Все только ахнули, в ужасе от предназначенной мне доли, ведь известно, что если кто не явится на праздничный пир в эту ночь, то будет проклят он и утратит к утру разум, а вскоре и жизнь.6 Но никто не посмел возразить мачехе или оспорить её приказание, чем каждый, из присутствующих там, навеки заслужил моё презрение.

Делать было нечего, пришлось мне вернуться в дом. Надо ли говорить, что я места себе не находила от досады?

Умирать-то я, положим, не собиралась, обитателей холмов тоже не страшилась, хоть в глубине своего сердца и не верила уже в их существование, но исправно приносила им дары, как научила когда-то матушка, да и за разум свой была спокойна. Но упустить такой шанс свершить долгожданную месть! Я чуть не разревелась от обиды! Однако слезами дела не поправишь, пришлось взять себя в руки и немного поразмыслить над тем, какими ещё путями можно было бы попасть на пир и свершить задуманное. Лошадей, даже самых дрянных, во дворе не оставили, однако мачеха не подумала угнать быков да коз, так что под рукой у меня всё ещё была скотина, что сгодилась бы в упряжь.

Дождавшись, когда процессия мачехи скроется из виду, я стремглав побежала на хозяйственный двор, собираясь взять из хлева самого лучшего быка, чтобы запрячь его в повозку и отправиться вслед за всеми ко двору короля. Надо сказать, в отцовском хозяйстве было из чего выбрать! Но я точно знала, который из быков мне нужен – любимец и гордость покойного батюшки, огромный бурый зверь, на чьей спине я трижды могла бы перекувыркнуться и не упасть, так она была широка.

Немало усилий потребовалось мне, чтобы вывести Бурого из его стойла, ещё больше угощения и ласковых слов, чтобы он позволил надеть на себя ярмо и затянуть ремни, и я уже уверилась в успехе, когда, взявшись за оглобли единственной, остававшейся во дворе телеги, поняла, что старания мои пропали даром. На обоих колёсах были сломаны оси.