Не знаю, как долго остаюсь в подобном положении. Заставка сериала играет раз пять, не меньше. Задорная музыка вынуждает дернуться и отвлечься от путанных рассуждений, но я постоянно ныряю обратно, блуждаю по коридорам разума.
- Интересное кино, - раздается в опасной близости голос Джеро.
Я поворачиваюсь и подскакиваю, будто ошпаренная. Мужчина лежит на матрасе рядом со мной. Точнее – лежал, ведь теперь я вскакиваю на ноги и отшатываюсь от него как от прокаженного.
Он усаживается на моей постели, склоняет голову в сторону, наблюдая за моей панической атакой. Взгляд мужчины остается сосредоточенным и холодным.
- Пойдем, - говорит Джеро и резко поднимается, в считанные секунды снова оказывается поблизости, обходит меня, будто хищник изучает жертву. – Я покажу тебе то, чего ты так сильно хотела.
- Я ничего не хотела, - отступаю назад и наталкиваюсь на стену. – Не надо мне ничего показывать.
- Боишься? – едва заметно выгибает бровь, в черных глазах застывает арктический лед, и от зрительного контакта мороз разливается под кожей. – Ты казалась смелой.
Мужчина подступает вплотную, а я и слова вымолвить не успеваю, потому как твердая поверхность, в которую упирается моя спина, внезапно исчезает. Очередная перегородка разъезжается, открывая проход.
Чудом удерживаю равновесие, делаю несколько шагов в неизвестность. Не оборачиваюсь. Оказываюсь в полутемном помещении.
Джеро наступает. Проход закрывается, отрезая путь к спасению. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, где именно очутилась.
Эта комната отличается от всех остальных, что я видела прежде. Гладкие темно-серые стены. Голая каменная кладка, гораздо более мрачный и выразительный стиль, чем в ванной. Повсюду развешено множество фотографий. Разный размер. Черно-белые снимки. Не сразу различаю детали изображений, а когда дохожу до сути, невольно вздрагиваю.
Какого дьявола он задумал? Почему сейчас?
- Я не буду в таком участвовать, - выдаю твердо.
- Я и не предлагал, - спокойно заключает Джеро.
- Тогда зачем привел меня сюда? – хмурюсь. – Я этого точно не просила. В твоих извращениях совсем не заинтересована. Извини, конечно, только…
- Кимбаку – не извращение, - заявляет он, единственной фразой принуждая меня отступить еще на несколько шагов назад.
- Я полагала, это называется шибари, - роняю, глядя на фотографии, оказавшиеся прямо перед глазами.
На снимках запечатлены разные девушки в довольно неоднозначных позах. Лиц не видно. Фокус на телах, что обвязаны веревками. Некоторые героини этих фоторабот подвешены, некоторые возложены на поверхность. Кадры не повторяются.
Джеро явно обладает богатой фантазией. В том, что все выполнено его руками, я ни секунды не сомневаюсь.
- Так тоже говорят, - спокойно замечает мужчина. – Однако я предпочитаю кимбаку. В этом слове больше чувства. Смысл глубже.
Я кривлюсь. Бред полнейший. Какой еще смысл? Чувства? Чушь. Раздеться и позволить опутать себя веревками. Очень странное развлечение. Не осуждаю. Но это явно не мое.
Фото притягивают взгляд. Красиво сделаны. Ощущается профессионализм. Только нутро бунтует. Испытываю гадливость.
- Ты захочешь это повторить, - уверенно заключает Джеро.
- Никогда, - мгновенно выпаливаю я.
- Тебе нравится отдавать контроль.
- Откуда выводы? – морщусь.
- Ты выбрала Райдена, - следует короткий ответ.
- Хватит, - протестующее поднимаю ладони. – Я не заказывала психоанализ. Ты не знаешь меня и не узнаешь. Достаточно разговоров на сегодня.
