– Действительно, «Бабушкин» парк очень даже интересует нашу длинноносую графиню, – криво усмехнувшись, подтвердила секретарша Леночка. – Она – ещё в пятницу – даже несколько навороченных видеокамер, направленных на различные участки парка, установила на оконных рамах своего кабинета и вывела их на личный компьютер. По-тихому установила. Но я-то в этих делах, слава Богу, разбираюсь… А ещё, Мышка, готовься: скоро директриса начнёт к тебе активно приставать.
– Как это – приставать?
– То бишь, клеиться.
– Ты хочешь сказать, что Северина – лесбиянка? – отчаянно покраснела Инга.
– Это точно. За версту видно. Голову даю на отсечение…
Распорядок рабочего дня у Северины Яновны всегда был консервативно-одинаковым.
В восемь тридцать утра начиналась утренняя планёрка, на которой директриса призывала только к одному, мол: – «Нашему «ДорНии» деньги нужны. Деньги, деньги и ещё раз – деньги. Срочно завершайте работы по «денежным» этапам и – любой ценой – форсируйте подписание Актов приёма-передач. Обещайте – что угодно, клянитесь самыми страшными клятвами, в ногах у Заказчиков валяйтесь, но подписывайте… Так-с, что у нас с «ужатием»? Необходимо срочно сократить – ещё процентов на двадцать – списочный состав. Начальники отделов, это к вам, в первую очередь, относится. Обещаю премию в размере четверти должностного оклада за каждую «голову», уволившуюся по собственному желанию… Так-с, сегодня к одиннадцати тридцати придёт реальный покупатель на «лабораторию грунтов», «Газель» и буровую установку. Принять – как родного…».
После планёрки Северина, как правило, плотно «общалась с народом». То бишь, ругалась, придиралась, в открытую оскорбляла и требовала подать заявление на увольнение по собственному желанию. Практически со всеми ругалась и у всех требовала, только Ингу, загадочно улыбаясь, обходила стороной…
А после обеда директриса неизменно усаживалась в свой шикарный угольно-чёрный «Ауди» и куда-то уезжала.
– Всё по каким-то архивам шарится, – делилась своими «секретарскими» знаниями информированная Леночка. – А ещё по всяким земельным комитетам. И с важным мужиком из администрации Невского района постоянно встречается… Что за мужик? Курирует, кажется, вопросы культуры и так называемую «молодёжную политику»… И вообще, складывается устойчивое впечатление, что Таболиной мы все – до фонаря. Как и производственные успехи вместе с прибыльностью. Что-то другое у неё на уме. Совсем – другое. А директорская должность – нечто вроде прикрытия…
Ещё в филиале – с приходом Северины – начались задержки по выплате заработной платы, причём, сугубо по нарастающей. И оглянуться не успели, как двухмесячная задержка стала нормой.
– Потерпеть надо, – хитро посвёркивая тёмно-карими глазищами, убеждала на планёрках директриса. – Тяжёлые Времена настали. Системный кризис отрасли – это совсем и не шутка. Для тех, кто понимает, конечно… А кто терпеть не готов – попрошу на выход. Любому уволившемуся буду только рада. Кстати, тем сотрудникам, которые уволятся по собственному желанию, Центральный Аппарат гарантирует незамедлительную выплату всей задолженности по заработной плате, прошу учитывать этот немаловажный момент…
И процесс «ужатия» пошёл: кто-то, обиженный на грубость Северины, увольнялся по собственному желанию, а с кем-то она договаривалась на «расторжение трудового Контракта по обоюдному согласию сторон с выплатой выходного пособия в размере одного должностного оклада». Целыми отделами уходили люди…
