– А чего про меня? Я знаю – грешен, завидовал. В детстве братцу завидовал, что он большой и сильный; что он матушку нашу видел и помнит, а я так и не знал её. Много ещё чему завидовал. Но потом понял, что зависть – это когда себя с другими сравниваешь. А чего себя с другими-то сравнивать? Себя с самим собой надо сравнивать и становиться лучшей версией самого себя. Как осознал это, так и зависть пропала. Вот так-то.
– Ой, какой ты, Ванечка, разумный! Я аж завидую тебе!!! А ты вот, к примеру, Федоту не завидуешь, что трон-то он унаследует, а не ты?!
– Да на здоровье! Как будет – так будет, я ко всему готов!
– Вот смотрю я на тебя, Ваня, – говорит Зависть, – и думаю: а почему тебя дураком называют?!
– Да пусть хоть горшком зовут, лишь бы в печь не сажали! – смеётся Иван.
– Ну, ладно, ступай, счастья тебе!..
– А я уже счастлив, всегда… – отвечает Иван, смотрит – а Зависти уже и след простыл. А может быть, и не было её вовсе, может, привиделось всё.
Идёт Иван Царевич дальше, заросли-то непролазные вроде и кончились, а тут новая неприятность – болото! Ох, и жуткое оно, трясинами чавкает, жабами квакает, ловушками всякими полно.
– Эка невидаль! – говорит сам себе Иван. Из лыка быстренько плоскоступы сплёл, как нянька старая учила, слегу длиннющую выломал и пошёл, не страшась, в болото.
Глядь, а на кочке сидит кто-то. Облика человечьего, да только странное какое-то оно – существо это.
– Ты кто, девица-краса?! – спрашивает Иван.
Существо обернулось, Ивана с ног до головы оглядело и отвечает:
– Кто ж ещё в такой грязи и тине слякотной водиться будет?! Порок я человеческий, Жадностью меня кличут. Уходи отсюда, это моё болото!
А Иван смеётся:
– Понятное дело, своё-то жалко отдавать! Хоть и болото, да своё родное!
– Изгаляешься?! – ворчит Жадность, – сам-то жадностью тоже наделён, а строишь из себя святошу!
– А я разве ж спорю? – весело говорит Иван, – я же человек обычный, во мне все пороки земные есть! И жадность тоже.
– И как же ты, касатик, живёшь с этим?! – ехидно спрашивает Жадность.
– Не, я не живу с этим, – отвечает Иван, – это оно со мной живёт. А я живу и не заморачиваюсь. Жадность – это ж страх? Страх! Страх быть бедным, к примеру! А по мне-то чего бояться? Я же дурак? Дурак! А дурак думками богатеет! Во как. К чему мне бедности страшиться? Хоть и Царевич я, а богатство у меня вот туточки! – и постучал по лбу себе, – что себе представлю, то и получу запросто! А сейчас спешу я, дай-ка, Жадность, мне дорогу!
– Не, не дам, жадная я!
– А вот я тебя дрыном!..
Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой.
Габриэль Гарсиа Маркес
– Бывает и так получается, что всякая нечисть встречается!.. – Поёт Иван. Он из любого события хоть песню, хоть историю весёлую придумать может.
Долго ли коротко шёл он, да тут на горе и стольный град царя Банифация показался.
Иван присел на пенёк и думку стал думать. Надо же придумать – как в услужение к местному царю устроиться. Как ни крути, обманом же дело делается, а там царёвы люди не лыком шиты. Хорошо хоть, одёжка по дороге поизносилась, да обувка прохудилась – так проще на работу устроиться. А холёного, да разодетого кто возьмёт?!
– Эх, лиха беда – начало! – говорит сам себе Иван, – главное ввязаться, а там посмотрим!..
Подошёл он к воротам дворца царского и стучится.
Вышли стражники, осмотрели его с ног до головы, да пнули взашей.
