Шака был сам не свой. Уже неделю отец шакаленка находился в жирафьем госпитале и, хотя его состояние улучшилось, он был очень слаб и беспомощен. За это время мир словно перевернулся с ног на голову. Те, кто в семье шакаленка считались недостойными внимания и хорошего отношения, сейчас заботились об отце, а те, кто считался друзьями, почувствовав слабость, отвернулись.
То же самое происходило и в школе. Стае мало было интересно горе шакаленка. Притихший и точно оглушенный, он больше не мог участвовать ни в каких забавах. Стоило Шаке дать слабину, и он тут же стал объектом насмешек своих недавних товарищей.
– Посмотрите, опять Шака нюни распустил, вот-вот расплачется, как детеныш суриката!
– Скорее, кто-нибудь, принесите платочек!!
Один из близнецов шимпанзе бросил в лицо шакаленку смятый листок, но тут у него над ухом раздался голос:
– Прекрати! Не видишь, что ему итак грустно?
Это был Жоржи. Он так сопереживал шакаленку, что уже и думать забыл про недавний инцидент с водорослями.
– Смотрите-ка, да это же Его Величество болотный монстр!
Шимпанзеныш принял оборонительную позу и двинулся в сторону Жоржи.
Но тут между ними возник Шака. Оскалив пасть, как учил отец, он прорычал: «Не смей его трогать».
Получилось очень убедительно, потому что, в ту же секунду, шимпанзе и след простыл.
Жоржи смущенно улыбнулся и впервые увидел, как лицо шакаленка просветлело, и тот улыбнулся в ответ.
***
Стоял жаркий июльский день. Солнце припекало и клонило в сон. У подножия огромной пещеры долговязый жираф и мускулистый шакал играли в кости.
– Жоржи, а помнишь ту историю с водорослями в школе? Я ведь ни разу за эти годы не попросил за нее прощения.
– Ну что ты, Шак, я тебя давно простил, мы ведь друзья.
– Жираф и шакал – та еще парочка.
Друзья переглянулись и посмотрели в сторону пещеры. На большом камне два жирафенка и пять шакалят играли в салки.
