– Гурвич! Не уходите в дебри! – строго сказал Первый. – Вы сможете закончить свои исследования без Занозина? Отвечайте прямо!
– Если честно, не уверен, ваше… Хозяин, – сбился Гурвич. – Но мы его, несомненно, найдем! Товарищ Посколитов уже проверяет все возможные пути бегства Занозина! Ему наверняка помогли…
– С Посколитовым я разберусь, Гурвич, – мрачно сказал Первый. – Этот мерзавец по полной программе ответит за свой промах. Так же, как и вахтенные солдаты. Скажите спасибо, что не вы отвечали за охрану объекта.
– Спасибо, – промямлил Гурвич.
– Николай Васильевич, я хочу, чтобы, когда Занозин будет пойман, вы выжали из него все соки, до последней гребаной капли! – Первый помолчал и продолжил, – Или мы выжмем все соки из вас. И не только из вас. Это понятно?
У Гурвича резко пересохло в горле, поэтому он смог только кивнуть головой, не отрывая взгляда от глаз Первого, словно кролик перед удавом.
– Ступайте, – Первый захлопнул папку и махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
– Да, и позовите сюда Славу из приемной, – словно спохватившись, окликнул он Гурвича, который одолел уже полпути к выходу из кабинета.
Гурвич еще раз судорожно кивнул и длинным прыжком покрыл оставшееся до двери расстояние.
– Вас вызывают! – почти крикнул он сидевшему за столом секретарю и поспешил выйти на воздух. Гурвича жестоко тошнило, и он боялся, что не успеет выбраться из здания.
Семенов, чеканя шаг, вошел к президенту и подошел к его столу. Садиться Первый не предлагал.
– Что скажете, Слава? – спросил Первый, кивая на закрывшуюся дверь.
– Господин президент, не думаю, что этот человек справится со своей работой, какой бы она ни была. Если хотите знать мое мнение, – я бы его закончил.
– Закончим, когда придет время, Слава. – Первый машинально погладил лежащую на столе папку. – Мы многих закончим. Что вы скажете о побеге? Насколько я вижу, в этом деле много нестыковок и совпадений… Нестыковки насчет версии с терактом и совпадения касательно обстоятельств побега. Отсутствие вахтенных, работа камер, сбитые маршруты дронов… Ему явно кто-то помогал. Но кто?
– Интересное дело, господин президент! Интересное и запутанное. Ваши наблюдения, несомненно, верны. Ручаюсь, мы сделаем все возможное, чтобы найти и покарать фигуранта, а также виновных в его побеге!
– Я хочу, чтобы вы возглавили операцию по поиску и поимке этого Занозина. Найдите его. Если нужно, разыщите родителей этого ублюдка, используйте их как приманку или как вы там еще захотите, но найдите мне его! – Первый так сильно сжал правую руку в кулак, что по нему прокатилась едва заметная судорога, а костяшки побелели. – И наблюдайте за Гурвичем. Я хочу, чтобы ты был в курсе каждого его шага.
– Слушаюсь, господин президент! – рявкнул Семенов. – Разрешите идти?
– Идите.
Семенов строевым шагом вышел из кабинета, а Первый встал из-за стола, подошел к портрету Дзержинского и на несколько минут замер, задумчиво разглядывая Железного Феликса.
Монитор за его спиной мигнул.
Паша медленно приходил в себя. Ощущения его были похожи на состояние больного после проведенной под наркозом операции. Какое-то время назад он стал слышать журчание воды в батарее, невнятное бормотание телевизора за стенкой, гул проезжающих мимо машин. Сквозь блокаду сна начало пробиваться отчетливое желание почесать свою культю, с каждой секундой становясь все настойчивее. Собравшись с силами, он медленно приоткрыл глаза, боясь оказаться в палате центра ГСБ в компании с лучезарным Посколитовым. К счастью, он был не в палате. К сожалению, это место не было и его домом.
