Сказка спутанных миров - страница 26

Не прошло и десяти минут, как карета выехала из города и за окном начались живописные поля, луга и леса. Вдалеке, закутавшись в серую дымку и нахлобучив снежные шапки, замаячили горы.

Роза во все глаза смотрела на эту красоту, вполуха слушая, как линопер рассказывает Оганесяну, что эти горы – не просто горы, а горы Ферма́, и за ними лежат знаменитые поля расширенных дураков Галуа, куда свозят весь магический мусор этого континента – результаты неудачных заклинаний и экспериментов, отходы алхимических лабораторий, вышедшие из строя артефакты, которые не работают по назначению, но всё ещё содержат в себе силу и могут навредить.

– Ой, кто это? – воскликнула Ирина так неожиданно и громко, что Роза вздрогнула, а Акопян уронил свой спиннер. Даже Ролик, в очередной раз высунувшийся в окно, кашлянул и немедленно втащил голову обратно. Все посмотрели, куда указывала пери.

Недалеко от дороги, в поле проходило какое-то странное собрание. Бритые наголо люди в красно-синих хламидах совершали на месте полный оборот вокруг своей оси и, воздевая кверху руки, громко восклицали: «Когито эрго сум!». Затем приседали, склонив голову, потом опять вставали и повторяли всю процедуру.

– Это монахи-картезианцы молятся, пытаясь воспроизвести «вихри движения телесного», – пояснил линопер, как будто всем всё сразу стало понятно, и тут же вернулся к теме своего разговора с Оганесяном.

Ирина насупилась, но не стала ничего уточнять. Розе тоже было жутко любопытно, но она решила, что спросит потом у дяди или почитает в Википедии. Если вспомнит, конечно. А пока что она продолжила смотреть в окно. Правда, перед этим она ненадолго задержалась взглядом на Смутьяновой – когда пери насупилась, её нос слегка изменил форму и на нём появилась маленькая горбинка.

«Интересно, у меня тоже такой нос получается, когда я обижаюсь?» – подумала Роза.

Но дальше ехали они недолго – минут через пять, на перекрёстке, карета упёрлась в шлагбаум. Рядом стояли люди в униформе. Один из них подошёл к карете, сунул голову в водительское окно и быстро окинул любопытным взором сидевшую там пёструю компанию.

– Дальше проезда нет! – сказал он, – придётся объезжать. Груз-арба мост продавила, провалилась и застряла. Заворачивайте налево, там объезд будет и другой мост.

– Скажи, любезный, а с помощью магии нельзя эту арбу вытащить и мост починить? – поинтересовался Оганесян.

– Можно, конечно, за два часа бы починили, но есть порядок – надо ждать инспекторов мостов, экспертизы, предписания – короче, бюрократия сплошная, – вздохнул «любезный», – месяц уйдет, а то и два. Проклятый торгаш, нагрузил арбу так, что колёса трещат, не удивительно, что мост не выдержал! Так что, товарищи, пожалуйте на объезд!

– Да уж, – согласился линопер, – жадность никогда до добра не доводила, – и стал поворачивать карету на уходящую влево дорогу.

– «Товарищи»? – удивился Оганесян, вспомнив своё советское детство, – откуда здесь такое обращение?

– Нормальное обращение, – пожал плечами линопер, – вы из другого мира, не привыкли, наверное.

– На самом деле, ничего не нормальное, – прошептал змей, – раньше никогда здесь подобного не было.

– Видимо, последствия слияния миров, – рассудил Оганесян, – к нам в мир попали дэвы, к ним – товарищи.

– Но жадность – она во всех мирах одинаковая, – усмехнулся линопер, – эти торгаши только дэвов кормят своей жадностью. Вот я уверен – приедут инспекторы, арбу ту взвесят и наложат штраф на хозяина за перегруз, а потом ещё и мост ремонтировать заставят, как виновника. Но он после этого, думаете, по правилам ездить будет? Ещё больше перегружать арбу начнёт, чтоб убытки свои возместить! Знал я одного такого, ничего ему наукой не служило. А ведь из-за таких страдаем не только мы, вынужденные объезжать, но и честные торговцы, ибо проигрывают таким негодяям в конкуренции.