– Как зовут мальчика? – спросила болонка.
– Андрюшка! – Демид-собака привстал на всех четырёх лапах на цыпочки, втянул животик и запел:
– Ты живая, не игрушка,
Выше нос и не грусти.
Дома ждёт тебя Андрюшка,
Поднимайся и лети…
Болонка растворилась в воздухе, остались только прозрачные искрящиеся пузырьки.
– У тебя что за история? – Демид-собака посмотрел в сторону овчарки. – Ну ка, воин, встряхнись!
– Я не воин, я друг! – откликнулась овчарка. – У меня был хозяин. Он любил меня и ещё свой мотоцикл. Меня он любил больше. Мы часто гонялись вперегонки по просёлочной дороге. Он – на мотоцикле, я – бегом. Хозяин был самым лучшим моим другом. Мы всё делали вместе. Однажды на дороге его сбила чёрная машина. Я лаял, звал людей. Лаял громко. Люди услышали и приехали на белой машине с красным крестом. Они увезли друга. Три года я ждал его там, но он не вернулся. Потом на меня набросили сетку, привезли сюда. Живодёры сказали, что друга нет. Мне некому больше быть другом…
– Ошибаешься! – перебил овчарку Демид-собака. – Тебя ждёт девочка. Зовут её Катюшка. Она живёт в доме рядом с нашим, только на двенадцатом этаже. Родители девочки работают, бабушки у неё нет. Катюшка часто остаётся одна. Только вечером после работы папа выводит девочку погулять. Катюша знает, что такое луна, но она не знает, что такое солнце. Солнце она видит из окна. Она не знает, что оно тёплое. Мама не позволяет Катюшке гулять днём одной. Она маленькая, может попасть в беду. Девочке нужен защитник, друг.
– Давай читай свои стихи, – повеселела овчарка. – Я готов!
– Чуткий нюх, большие лапы
Защитит не хуже папы.
Напугает всех врагов,
И прогонит дураков!
– Понимаю, – виновато улыбнулся Демид-собака, – стихи не шедевр! У меня есть лучше. Хотя для Катюшки и овчарки мои стихи будут лучшими в мире. Ради этого стоит творить!
От овчарки в клетке остался только старый ошейник.
– Теперь мы вдвоём, – сказал Демид-собака, глядя на лайку. – О тебе я всё знаю сам. Сын твоего хозяина рассказывал моей Васюшке о своей собаке лайке. Раньше ты жила с мальчиком и его родителями на севере. Ты была главной собакой в ездовой упряжке, самой быстрой, самой ловкой. Твоя постель – это белый сугроб, свет – северное сияние, друг – гордый олень. Теперь ты живёшь в душной квартире, гуляешь по асфальту, валяешься в грязном городском снегу. Такая жизнь не для северной собаки. Ты сама пришла на живодёрню?
– Это так! – ответила лайка. – Я поняла: ты не простая собака. Ты волшебник! Можешь отправить меня обратно на север! Но как же ты? Останешься здесь один? Я знаю законы домашних чудодеев, их рассказывали на севере местные колдуны-шаманы. Пока тебя не отдадут, или не выгонят, или не выбросят добровольно, сам не можешь уйти ни от куда. Я останусь, не брошу тебя!
– Зачем такие жертвы, дружище? – Улыбнулся Демид-собака. – Верные друзья не оставят меня в беде. Я верю!
Демид-собака привстал на цыпочки и уже хотел пропеть заклинания, но не стал. Он тяжело опустился на задние лапы, взгрустнул:
– Жалко расставаться! Мы могли быть настоящими друзьями, – Демид-собака потёрся мордой о морду лайки. – Лети!
Через секунду Демид-собака остался в клетке один. В следующую мгновение в ворота живодёрни громко постучали. Собаколовы открыли калитку и в неё вихрем ворвались мама, бабушка, Васюшка и Кешка. Мама громко кричала, топала ногами. Живодёры закрыли ладонями уши и, не мешкая, вытолкнули Демида-собаку из клетки. Кешка сидел у Васюшки на плече, бил себя крылом в грудь и вопил:
