В пещере творилось нечто странное. Как выразился Ворон: «навроде хах в церхфи – ежли хдетось лукавому церхфи ставют…» В пещере какие-то люди справляли непонятный обряд. Степашка присматриваться не стал – быстренько дернул обратно по туннелю, в неплохо изученный им лабиринт штолен…
Черная месса? Насколько Дибич знал, после мартинистов из «Умирающего сфинкса» никто всерьез в России подобными вещами не занимался…
Выдумки Степашки, желающего промыслить деньжат на водку? И это возможно – тем более что почти ничего конкретного о творимом под землей обряде Ворон не сообщил. Но…
Одна деталь заставила Дибича насторожиться. Судя по описанию, в пещере на огромном черном алтаре лежал бронзовый пентагонон – предмет, в давно минувшие века зачастую используемый арабскими алхимиками и каббалистами в своих богомерзких ритуалах. Штабс-ротмистр, специализировавшийся в III Отделении на работе против оккультных и мистических обществ, знал о пентагононах из старых книг – и у него сложилось впечатление, что после падения Гранадского эмирата в Европе эти загадочные предметы не появлялись. И вот один всплыл-таки… Или подстрекаемая алчностью фантазия неграмотного крестьянина породила чисто случайное совпадение?
В любом случае, до выяснения всех обстоятельств Дибич не стал ничего сообщать в «дом у Цепного». Вполне возможно, что поплутав по запутанным переходам, Степашка объявит: не может, мол, вновь отыскать дорогу. Позабыл, дескать, со страху…
* * *
Лаз, замаскированный густо разросшимся диким малинником, оказался узким и низким – заходить пришлось по одному, согнувшись. Сделав пару шагов от входа, Степашка застучал кресалом, раздул огонь, запалил сухое смолье, изрядный запас которого прихватил с собой. Дибич, чиркнув новомодной фосфорной спичкой, зажег фонарь – но дверцу до поры прикрыл,
На всякий случай.
Если все действительно всерьез – непрошенных гостей может ждать неласковый прием. Едва ли ведущий в пещеру ход постоянно остается без охраны и наблюдения. Скорее Ворону в тот раз попросту повезло. Минувшим днем штабс-ротмистр навел справки: не пропадали ли в катакомбах люди – взрослые, дети…
И выяснил: пропадали.
…Через полсотни сажен штольня стала шире и выше. Дибич выпрямился во весь рост, но все равно держался шагов на десять позади Степашки, с пистолетом наготове. Позиция идеальная – ему хорошо видно все, что происходит впереди, и дорога под ногами тоже. Чужие же глаза разглядят лишь ярко освещенного проводника.
Ход резко изогнулся – почти под прямым углом. Нырнул вниз. Снова изогнулся – и тут же раздвоился. Степашка уверенно шагнул в левое, меньшее отверстие… А затем развилок стало и не сосчитать. Ворон ни на мгновение не задумывался, выбирая дорогу. Хотя никаких видимых пометок на стенах Дибич не разглядел. И никакого плана или схемы у Ворона не было. Неужели держит всё в голове? Сам штабс-ротмистр на всякий случай у каждой развилки рисовал мелом направленную назад стрелку. Если что – найдет путь назад и в одиночку.
Меж тем начали попадаться следы людской деятельности. В иных местах ненадежные своды подпирались деревянными крепями, на вид старыми, но вполне надежными – сухой воздух катакомб гниению не способствовал. Потом обнаружились обломки деревянной тачки – Дибич отметил, что кто-то забрал железную ось и расковырял все доски, добывая гвозди, – не иначе как домовитые спасовские крестьяне. Кое-где виднелись следы их работы – более свежие сколы на каменных стенах…
