Сказки народов России. Том 1 - страница 2

Отдал Садко свой великий заклад – сорок тысяч. Построил сорок кораблей. Погрузил на корабли скупленные в Новгороде товары и поплыл на кораблях торговать в страны заморские, где продал всё с большим барышом.

А на обратном пути приключилось в синем море лихо огромное, нежданное. Все сорок кораблей будто к месту приросли, встали как вкопанные. Ветер мачты гнёт и снасти рвёт, бьёт морская волна, но все сорок кораблей точно на якорях стоят, двинуться не могут. Сказал тогда Садко кормчим и команде судовой:

– Видно, требует Царь Морской с нас дань-выкуп. Берите, ребятушки, бочку золота да мечите деньги в сине море.

Выметали в море бочку золота, а корабли по-прежнему с места не стронулись. Их волною бьёт, ветер снасти рвёт.

– Не принимает Царь Морской нашего золота, – рассудил Садко. – Не иначе как требует в качестве выкупа душу живую.

И приказал жребий бросить. Всем достался жребий липовый, а Садко взял себе жребий дубовый. И на каждом жребии именная помета. Кинули жребий в сине море – чей утонет, тому и к Морскому Царю идти. Липовые – будто утки поплыли. На волне качаются. А дубовый жребий Садко ключом на дно пошёл.

– Тут промашка вышла, – заметил на это Садко. – Дубовый жребий тяжелее липовых, потому и утонул. Кинем-ка ещё разок.

Сделал Садко себе жребий липовый – и всё повторилось. Словно утки-гоголи, жребии других плывут, а жребий Садко, как ключ, на дно нырнул. Сказал тогда Садко, купец богатый, новгородский:

– Делать нечего, ребятушки; видно, Царь Морской ничью иную голову не хочет принять, требует лишь мою буйную головушку.

Взял он бумагу да перо гусиное и принялся писать, как и кому его богатство-состояние достанется. Отписал, отказал деньги монастырям на помин души. Наградил свою дружину, всех помощников и приказчиков. Много казны отписал на нищую братию, на вдов, на сирот, немало оставил и своей молодой жене. А потом попросил:

– Спустите, любезные дружинники мои, за борт доску дубовую. Страшно мне сразу в сине море погружаться.

Спустили на воду широкую надёжную доску. С верными дружинниками Садко простился, прихватил свои гусли звонкие, яровчатые.

– Сыграю на доске последний разок, перед тем как смерть принять!

С теми словами перебрался Садко на дубовый плот, и тотчас паруса шёлковые ветром наполнились, все корабли с места тронулись и поплыли своим путём-дорогою, будто остановки никакой и не было.

Дубовую доску подхватили волны и понесли по морю-океану, а Садко лежит, на гуслях тренькает-бренькает, тужит о своей судьбе-долюшке, прежнюю жизнь вспоминает. Доску-плот морская волна покачивает, гусляра убаюкивая, и не заметил он, как впал в дрёму, а потом и уснул глубоким сном.

Долго ли, коротко тот сон длился – неведомо. Проснулся-пробудился Садко на дне моря-океана, возле палат белокаменных. Из палат слуга выбежал и повёл его в хоромы. Проводил в большую горницу, а там сам Царь Морской сидит. На голове у Царя золотая корона. Заговорил Морской Царь:

– Здравствуй, гость дорогой, долгожданный! Много я слышал от моего племянника Водяного – хозяина славного Ильмень-озера – про твою игру на гуслях яровчатых. И захотелось мне самому тебя послушать. Для того и корабли твои остановил, и твой жребий именной два раза утопил.

После того позвал челядинца:

– Топи жарко баню! Пусть наш гость с дороги попарится, помоется да отдохнёт чуток. Потом пир заведём. Скоро званые гости съезжаться начнут.