Сказки о рае - страница 2

Действительно, кухню ещё раз мощно тряхануло. Когда всё успокоилось, откуда-то извне началось вступление к «Земляничным Полянам», и Саша почувствовал, что где-то внутри него зазвучало. Нет, он не пел, просто это зазвучало:

Джон стоял рядом с ним, и Саша чувствовал, что с ним происходит то же самое.

Когда вступил бас, Саша увидел, что там за окном, за которым шёл идиотский питерский снег, что-то изменилось. Посередине белёсого безобразия появились некие розовые пятна. Когда их стало больше, Саша понял – это розовые ягоды, падающие с неба. Он также понял, что питерский снег – это и есть Strawberry Fields Forever. Каким-то непостижимым образом ягоды стали проходить сквозь Сашину кухню и медленно покрывать всё пространство вокруг него и Джона. Кухня при этом сотрясалась и разваливалась на куски, но ни Сашу, ни Джона это уже не волновало.

«Вот как тут всё устроено», – внимал происходящему Саша, и бледно-розовый «Гиббсон» приятно согревал ему пальцы.

Теперь уже не было никакой кухни, коридора и велосипеда – только Саша, Джон и два их «Гиббсон», всё это перевалило на третий куплет. Ягоды проходили уже через них самих, и Саша понимал, что именно так сейчас и нужно, это называется – делать

Strawberry Fields Forever.

Всё шло как нельзя лучше, и четвёртый куплет, по идее, должен был длиться вечно, но Саша вдруг почувствовал боль в груди, потом – в плече, розовые ягоды постепенно стали бледнеть. Саша увидел испуганные глаза Джона, его виноватую улыбку, он уже не звучал внутри…

– Джон, Джон, я с тобой, – успел только сказать Саша и внезапно, как в фильме ужасов, оказался на полу манхэттенского кубика. На него смотрели весёлые, злые глаза чёрного санитара.

– Что ты делаешь, мудак? – заорал на него Саша.

Козлиная морда шамана загоготала ему в ответ, обнажив несусветно белые крепкие зубы:

– Are you having a good time or what?

От горя Саша опять пропал в черноту, но только на секунду. Чёрный дьявол нанёс ему ещё один сокрушительный удар в грудь своими клизмами, последний на сегодня.

Саша окончательно вернулся, его стало рвать…

Димина полоса неудач началась четыре года назад, когда его жена-филологиня ушла от него, еврейского умницы, владельца небольшой брокерской конторы «Buratino Trading Inc.», к бедуину, настоящему арабскому бедуину. Это было настолько дико, что он даже стеснялся кому-либо об этом рассказывать. Ну, ушла и ушла, вроде просто развелись, не сошлись характерами…

Это было весной, а осенью он в одночасье потерял практически все свои деньги. Потом были дрязги с его канадским партнёром, суд с женой, суд с партнёром, суд с Board of Trading и, наконец, – банкротство.

Этим не закончилось: зимой у Димы обнаружили рак лёгких. Именно от рака лёгких не так давно умер его отец в Питере, у его двоюродной сестры тоже был рак.

В общем, Дима понял, что дело труба, и впал в депрессуху. Купив почти килограмм травы, он заперся в квартире, плотно закрыл шторы и начал новую жизнь: пил коньяк, спал, играл на гитаре. Курил…

Курил, не переставая. Не курил только, когда спал…