Валентин был благодарен судьбе.
В «Репейнике» он обрел наконец тот ребячий круг, о котором с детства мечтал. Здесь он перестал ощущать дурацкую скованность, которой мучился раньше, когда сталкивался с живыми, не нарисованными ребятами. Мало того. Здесь они были такими, каких он очень хотел встретить в свои ребячьи годы и не встретил: дружные, доверчивые, смелые, не дающие друзей в обиду… Через неделю он стал своим среди своих. С Алькой Замятиным и Сережкой Демидовым (художником от Бога!) он рисовал героев мультфильма «Привет, родная школа!», расписывал с ребятами стены клубной кают-компании, таскал на плечах малышей и пел вместе со всеми под гитару песни юного поэта и музыканта Бориски Фогеля…
Мультфильм увлек его так, что этим делом он решил заняться всерьез и попросил Сашку сконструировать домашний станок для мультсъемки (как художник, Валентин работал для местной студии и раньше, но в технике съемки ничего не понимал). Он решил попробовать себя в конкурсе мультипликаторов-любителей (и попробовал потом, и победил)…
«Репейнику» жилось нелегко. Дамы из местного нарпросвета терпеть не могли «тарасовскую банду» за независимый нрав, местное начальство старалось выжить ребят из арендованного полуподвала. Игоря то и дело таскали на всякие разборы и комиссии. Но «репейчата» не унывали.
Валентин с чисто мальчишечьей безоглядностью окунулся в ребячью жизнь. Это было время расцвета «Репейника». Какие там люди собрались! Не просто клуб, а спаянная команда. Особенно Алька Замятин, Бориска Фогель, Сережка Демидов по прозвищу Винтик. И Галка Мушкетерша… А всего – двадцать пацанов и девчонок, живущих как одна семья… С Игорем Валентин тоже сошелся довольно коротко, хотя в Тарасове иногда и проскальзывала ревность: очень уж «репейчата» «прилипали» к Валентину. Впрочем, ревность была без обиды. Тем более, что ни на какое командирство Валентин не претендовал. Ему хорошо было быть мальчишкой среди мальчишек…
И теперь все это – псу под хвост? На свалку? За что?
Так в барахтанье бесполезных мыслей провел Валентин больше суток. А вечером вдруг позвонил Артур Косиков. Сказал будто давнему приятелю:
– Слышь, я к тебе заскочу сейчас. Кой-чего уточним…
Пришел и был не похож на вчерашнего официального Артура Львовича. Сразу взял быка за рога:
– Я знаю, ты все в затылке скребешь. Но ты подумай, чудак человек, тебя же не в доносчики зовут. Не просят стучать, если кто где анекдот трепанул или продовольственное снабжение ругает. Да и все равно ты не стал бы это делать… А вот характеристику настроений в кругу поклонников всяческих муз – общую, даже без имен! Или, скажем, составить отзыв на какой-нибудь попавший к нам изобразительный материал, проанализировать документы! Здесь интеллигентный и независимый ум нужен!.. В конце концов, мужик ты или нет?
– То есть?
– Ну, тяжелое это дело, неприятное, я понимаю, – проникновенно заговорил Артур, глядя на Валентина из-за съехавших очков. – Но оно же необходимое. Государство без Ведомства не может, а Ведомство без информации – ноль. А где ее брать – объективную, честную информацию? Только так… Ну, черная работа, да, но разве по-мужски это – бежать от черной работы? Кто-то должен…
«Психолог…» – с унылой злостью подумал Валентин.
Артур же сказал буднично, словно между прочим:
– Хлопот у тебя прибавится лишь самую малость. Зато, с другой стороны… глядишь, зря дергать не станут.
