Яркое утреннее солнце нещадно било в глаза. Мы быстро шли через площадь. Немногочисленные прохожие с озабоченными хмурыми лицами оборачивались нам вслед. Некоторые кивали Люку, как старому знакомому. Стараясь не показывать столь явного любопытства, я вертела головой направо и налево. Дома были построены из кирпича и глины. И возвышались максимум на три этажа. Все было крошечное, миниатюрное. Маленькие домики с разноцветными крышами, узкие полоски клумб с местными растениями, лавочки, беседки. В Александрии такого не было. Зачем людям отдыхать на улице? Бездельничать? Улицы предназначены для передвижения домой или на работу.
– Тебе все-таки удалось ее уговорить, – с улыбкой произнес немолодой мужчина, встретив нас в коридоре, – ну-ка, дай я посмотрю на знаменитого ученого Александрии. Она не только умница, но и красавица!
Мужчина поклонился и с широкой улыбкой протянул руку. Я не могла не улыбнуться в ответ.
– Здравствуйте, – смущенно пробормотала я, пожимая его ладонь. Оказывается, обо мне знали здесь?
– Позвольте представиться, Томас Дробышев, профессор математики и учитель этого оболтуса.
Я с удивлением уставилась на Люка.
– Ты же говорил, что художник?
– Рисовать – это то, чем бы я действительно хотел заниматься в жизни, – наигранно вздохнул он, – а приходится перепрограммировать камеры и воровать девиц.
– Не слушай его, Нина, – произнес профессор, – он прекрасный электронщик и отличный программист. Единственный, кто вызвался пробраться в ваш неприступный бастион. Наверное, знал, негодник, какие девушки там живут. У нас таких нет.
Я переводила ошеломленный взгляд с одного мужчины на другого. Никогда не слышала, чтобы так разговаривали у нас. Одновременно и шутливо, и дружески, и насмешливо. Они дурачились, втягивая меня в свою перепалку.
– Не пугай Нину, – заулыбался Люк, – она серьезная девушка и еще не определилась, умеем ли мы читать и писать. Стоит ли с нами вообще разговаривать.
Я возмущенно посмотрела на Люка. Он лукаво подмигнул.
– А кто совсем недавно называл нас дикарями? – произнес он хитрым тоном, развернувшись к профессору, словно ябедничая на меня.
– Я не думала… – От смущения я не знала, что сказать, в итоге покраснела и опустила глаза.
Профессор совсем не обиделся на «дикарей», наоборот, казалось, это его еще больше развеселило. Балагуря и расточая комплименты, он подхватил меня под руку и завел в огромный светлый кабинет, где нас уже ждали. Опять начались приветствия и улыбки. Меня окружили молодые студенты, рассматривая, как диковинку. Я от такого напора окончательно растерялась. У нас в Александрии не поощряются громкий смех и столь явный показ чувств.
– Сначала ее нужно покормить, – громко произнес Люк, протискиваясь в наш круг и настойчиво расталкивая локтями парней, – подождете еще полчаса, мы в столовую.
– У нас есть пара бутербродов, – заявил черноволосый парень, а рядом стоящая девушка добавила: – И термос с коктейлем.
– Мне хватит, спасибо, – тут же откликнулась я, боясь, что Люк сейчас схватит меня в охапку и потащит в столовую. И чтобы окончательно не растаять от такого внимания, строго произнесла: – Давайте уже начнем.
К нам подошел профессор.
– Люк, ты вроде собирался сегодня встретиться с Питером, – многозначительно произнес он, – они закончили тестирование двигателей. Ждут только тебя.
– Да… Конечно… – пробормотал Люк задумчиво, смотря в одну точку где-то в районе моего плеча. Потом встряхнулся и добавил громче: – Нина, мне пора, не скучай, заберу тебя вечером. Пока, ребята. Не обижайте мою девушку.
