Сказки при луне. Часть первая - страница 11

Закончив с этим, я взглянула в зеркало, чтобы понять, насколько плохо можно выглядеть после ночной встречи с оборотнем в собственной квартире или после дурного сна о такой встрече. Овальное лицо с чёткими линиями скул было бледнее, чем я привыкла видеть, скорее даже сероватого оттенка. На нём отчетливо был виден обычно совсем незаметный старый шрам на щеке, оставленный осколком кирпича, которым в детстве в меня запустили глупые мальчишки во дворе. Они узнали, что друзья зовут моего отца Северным Псом, и стали дразниться, бегая за мной попятам, гавкая, высовывая языки и даже пытаясь укусить. Тогда я разозлилась и действительно зарычала на них в отместку. Моё вступление в игру раззадорило их ещё больше, и они стали закидывать меня листьями, собранными в кучу заботливым дворником, как если бы отгоняли собаку. Среди листьев попался обломок кирпича размером в четверть ладони. Я даже не поняла сразу, что случилось, почувствовала лишь, как засаднило в щеке под правым глазом, а затем липкие красные капли стали падать на кофточку. Помнится, разревелась я тогда как раз из-за этого, а не из-за боли: рисунок котёнка, который мне так нравился, испортился.

Мальчишки, увидев кровь, сразу убежали. Дерзости в них как-то поубавилось. А уж когда мой папа вёл с ними серьёзную разъяснительную беседу, они и вовсе стояли тише воды, не смея даже глаз поднять.

Вспомнив сейчас этот полузабытый эпизод из жизни, я лишь вздохнула и провела пальцем по тонкой линии шрама, тянущейся от скулы к самому уху. Шрам на несколько мгновений слился с кожей, а затем вновь проступил белой полосой на сероватом фоне.

Недовольно покачав головой, я всмотрелась в остальное. Синие круги под глазами стали заметнее и тяжелее. Сами же глаза, карие и грустные, в уголках непривычно налились кровью и слегка пульсировали, как иногда бывает при высокой температуре. Русые волосы, имеющие обыкновение становиться рыжими на солнце, сейчас были такого тусклого серо-зелёного оттенка, что стало даже немного тоскливо. Их обязательно нужно будет скрутить в косу, чтобы всё не выглядело так ужасно.

Я выдохнула, попытавшись максимально расслабить напряжённые плечи, и, ещё раз окинув себя оценивающим взглядом, наконец вышла из ванной.

Возвращаясь в свою комнату мимо гостиной, я заметила на растении в кадке на полу клок серой шерсти, а рядом на тёмном паркете – не сразу заметные следы крупных волчьих лап. Теперь точно можно сказать, что всё это не было сном.

Выпив чашку чая, мама приняла душ и отправилась спать, пожелав мне хорошего дня. Вряд ли она успела заметить шерсть волка и следы – слишком устала. Я неслышно протёрла пол. Уходя, взяла с собой клок шерсти, считая доказательством того, что со мной сегодня произошло нечто невероятно странное.

В университет в этом году все поступили почти без проблем. Огорчало лишь то, что теперь мы учились на разных факультетах и виделись реже, чем в школе. Я и Полина изучали иностранные языки, Алиса – русскую филологию. Лада же поступила на физико-математический, и оказалась в одном потоке с Матвеем, красивым, высоким и темноволосым. Ей, конечно, нравилась в школе математика, но, пожалуй, совсем не она сыграла главную роль при выборе факультета.

На большой перемене Полина, Алиса и я отправились через двор в соседний корпус, где как раз и училась Лада. Мне не терпелось рассказать о том, что произошло. Мы устроились у подоконника в отдалении от других студентов. Заинтригованные подруги в ожидании уставились на меня.