Стелла рассмеялась:
– Стоит только вас обоих встретить вместе, так жди какого-нибудь спектакля. Это Капитан передал, что мы тебя искали?
– Капитан.
– Проблема тут возникла с расселением десятой квартиры. Саша, давай!
– Вся квартира уже разъехалась, – приступил Александр, – и только Мария Васильевна отказывается. Уж я и так, и этак, и все красоты нового жилья не раз расписал – ни в какую. Здесь, мол, умер мой муж и я умру. Как только последний сосед её коммуналки выехал, заперлась изнутри и никого не впускает. Не выживать же её насильно.
– Марью Васильевну-то? А что она нам плохого сделала, чтобы выдавливать её силой? Ей ведь уже далеко за семьдесят. Небось и отца нашего Ахмеда помнит, и блокаду перенесла.
– То-то и оно. Кроме добра мы от неё ничего не видели. Особенно в детстве. Я раньше, а ты позже. Что будем делать?
– А что мы можем тут сделать? Пусть остаётся – её право. Левый флигель-то всё равно мы планируем под жильё для сотрудников. Будет один не сотрудник. Я сейчас схожу с ней поговорю.
Забежал в магазин. Десятая квартира на втором этаже. Звоню.
– Кто там? – раздаётся за дверью старческий, но хорошо знакомый, звонкий голосок. Сашка, опять ты? Не пущу тебя – стервеца.
– Не Сашка, Мария Васильевна, – Сергей.
– А Сашки с тобой нет?
– Нет.
Послышалось лязганье затворов, старушка выглянула и подозрительно оглядела лестничную площадку за мной.
– Ладно, заходи. Хотя вы с Сашкой теперь одна компания. Тоже будешь уламывать меня съехать с места? Не выйдет!
– Не буду.
– Слава Богу, а то я опасаюсь даже в магазин выйти. Вернёшься, а вещички на улице. Такие страсти ныне пишут в газетах об обманутых стариках! Так чего тебе? Проходи в комнату. Я только чайник с плиты сняла. Почаёвничаем. Как мама с бабушкой?
– Спасибо, хорошо. Нравится им в огороде копаться. Вот, я пряников захватил.
– Ай, уважил, уважил старуху. Мои любимые. Чувствуется мамино воспитание. Богатая на душу женщина. Наливай сам.
– Благодарю, Мария Васильевна. С вами, да чайку – всегда с удовольствием. Заодно и спокойно побеседуем о будущем.
– Да что ты, милок, какое у меня будущее. Это у вас будущее, а мне давно уж в землю пора.
– Ну, ну, Мария Васильевна, что это вы о земле задумались. Мы вместе в одном доме ещё долгонько поживём.
– Стало быть, ты не как Сашка, уговаривать меня съехать не будешь?
– Не буду. Мы все вместе подумали и поняли, что нашим планам вы никак не угрожаете. Только уж вы нам, в самом деле, не мешайте.
– Чем же это я вашей компашке с Сашкой могу помешать?
– Нам нужно сделать ремонт здания, в котором вы живёте. Вон в том флигеле напротив освободились комнаты и квартиры. Выбирайте любую. На время, конечно. Мы поможем перебраться. А когда это здание отремонтируют, то и вернётесь обратно. Только вот коммуналок здесь уже не будет. Царские хоромы не обещаю, но свою маленькую квартирку вы, Мария Васильевна определённо получите.
Старушенция на минуту замерла с открытым ртом.
– И никуда съезжать не надо?
– Не надо.
– Отдельную?
– Да.
– С балконом?
– Вот балкона не обещаю.
– Если бы пообещал, то я как раз и не поверила бы. Не обманешь? Хотя, что это я. Мать тебя этому не учила.
– Вот и хорошо. Договорились?
– Если прямо здесь, то грех не согласиться. А то новостройки, новостройки…
– Тогда завтра с Александром сходите к нотариусу. Обмен комнаты на квартиру нужно закрепить на бумаге.
– Опять Сашка!
– Опять. Мария Васильевна, вы же прекрасно знаете Учителя. Почему вы на него сердитесь? Что он вам предлагал? Что-нибудь нечестное или просто вам не понравившееся? Конечно же, не первое. За что на него сердиться-то? Если захотите, то мы вашу квартирку и купим у вас на условиях пожизненного проживания. Будете и с жильём, и с деньгами – богатой пенсионеркой. Если что непонятно, то поговорите с нотариусом. Он всё объяснит.
