Сказки старого города - страница 4

«Так вот что со мной произошло, – догадался Малыш, проснувшись. – Уж лучше мне вообще одному не высовываться из дома!»

Шли дни, недели и месяцы. Щенок всем сердцем полюбил своего большого друга. Иногда ему казалось, что и тот его любит и тоже рад их встрече, но, стоило ему увидеть своё отражение в витрине магазина, как в душе вновь рождалось сомнение: «Да нет, вряд ли любит, наверное, просто жалеет…»

А Городовой учил Малыша разным командам, играл с ним и водил в парк на тренировки. Вскоре щенок стал сильным, ловким и выносливым и сам не заметил, как превратился в большого красивого пса, хотя… в душе он оставался всё тем же маленьким щенком и всё так же боялся потеряться…

И кто знает, как долго это могло бы продолжаться, если бы не одно событие…

***

Как-то вечером Городовой с Малышом возвращались со службы домой. Вдруг пёс остановился, посмотрел в сторону парка, настороженно поднял уши и замер, обратившись в слух. Его недовольное тихое рычание заставило старика остановиться и тоже прислушаться: из парка доносились какие-то хрипы и лай. Ждать в неведении оставалось недолго, звуки озлобленной своры приближались, и уже через несколько секунд прямо перед друзьями оказался запыхавшийся щенок и нагоняющие его бродячие псы.

Вожак, хрипя и брызгая слюной, опередил остальных и набросился на несчастную жертву. Раздался пронзительный визг, но шустрый щенок всё же вывернулся из лап преследователя, закружил его на месте и неожиданно отскочил в сторону. Тут подоспели ещё трое псов, и шансов спастись у окружённого со всех сторон щенка уже не оставалось.

– Ты смотри, что делают, паршивцы! Это ж они совсем загрызут беднягу… – тревожно сказал Городовой и привычно положил большую тёплую ладонь на рыжую голову своего друга, а другой рукой нащупал револьвер.

Но в этот миг Малыш неожиданно свирепо зарычал, оскалив крупные клыки, ощетинился, резким движением стряхнул с головы руку старика и с диким лаем рванул на свору!

Малыш узнал его, своего давнего обидчика. Вспомнилось всё: унижение, боль и страдания. Он должен был отомстить не только за этого щенка, но и за себя – того, маленького, загнанного, потерявшегося и одинокого. Страха больше не было, не было сомнений. Только злость, хорошая звериная злость, так необходимая для защиты от гнусного, подлого нападения на слабых.

И Малыш ринулся в бой, с места преодолев одним прыжком пару метров, отделявших его от врага!

Завязалась большая драка с визгом, яростным лаем, клацаньем зубов, диким рёвом и рычанием. Поднялась такая пыль, что вскоре уже нельзя было отличить своих от чужих…

До смерти испуганному щенку посчастливилось вынырнуть из заварухи. Он отбежал подальше и затаился под кустом, с трудом переводя дыхание.

Вскоре из воюющего клубка начали один за другим выскакивать те, кому была дорога шкура. Скуля и поджав куцые хвосты, они отбегали подальше, унося трясущиеся лапы.

И вот на поле боя остались двое: безжалостный дикий пёс и до предела разъярённый Малыш. Это были не просто два врага! Оба знали, что остаться в городе сможет только один – второму здесь нет места. Противники замерли. Их разделял всего метр. Никто не собирался уступать. Оба тяжело дышали, оскалив окровавленные клыки и не сводя друг с друга налитых злобой глаз. Прошла минута. Оба не двигались с места, пытаясь силой духа продавить противника. Это было тяжёлое испытание.