Лида от души расхохоталась, представив такую картину, и девчонки вместе с ней. Отсмеявшись, Лида спросила у Кати:
– Пригласила подружку на грибы?
– Конечно, пригласила, и не одну. Повезло Вадиму, вчера с двумя дамами был, сегодня аж четыре, а завтра что? Шесть или восемь? Как бы нам разбавить общество, а, тётушка? Вызови из своей фирмы мальчиков, что ли.
Галка отказалась от предложения перекусить и почаёвничать, убежала к себе в больницу, у неё рабочий день ещё не закончился, а тётушка с племянницей решили всё-таки сходить на речку, взбодриться.
Глава двенадцатая, хозяйственная
– Далеко не пойдём! – решительно заявила Лида. – Быстренько купнёмся, чуток на бережку полежим – и обратно. Дело́в нынче много, огород надо полить, а то ведь бабуля сама вёдра таскать примется. Да и с ужином хлопот немало, раз гостей позвали.
– Ага! – уставшей, набродившейся Катюше было всё равно, она со всем соглашалась, позёвывая, но тут Лида сказала то, от чего сонливость мигом слетела:
– Слушай, а Вадим и вправду так хорош, что ты от покусительств удержаться не можешь? И не вздумай даже! Тебе ли чужое отнимать, когда столько возможностей своего найти!
Катя враз разгневалась и зашипела:
– Ну что пристали! Да, хорош! Да, приглянулся! И нечего меня воспитывать, не маленькая! Я ведь тоже хороша!
Лида смотрела на неё непривычно холодными глазами и говорила сурово:
– Ты прекрасна, спору нет! Да разве от этого счастье зависит? Оно душу смотрит, по заслугам воздаётся. Вот и заслуживай! – но, глянув на расстроенную Катю, остановилась. – Извини, но мне не хочется, чтобы ты совершала ошибки.
Катюша раздувала ноздри и молчала. Лиде тоже расхотелось что-то говорить. Что толку-то? Юности свойственно безрассудство, и никакими словами нельзя убедить, свои ошибки всяк сам проживает. Но понаблюдать за Катериной стоит, и, в случае чего, попридержать, она ведь девица решительная и настырная. Легонько шлёпнув Катюшу пониже спины, тётя дала знак к примирению:
– Не дуйся! Я ведь любя тебя воспитываю, совершенство делаю.
– Не дуюсь! Вы правы, Галкиному счастью ничто и никто мешать не должны. Только не надо лишний раз об этом!
Пока шагали к реке, недовольство друг другом у обеих потихонечку прошло. Солнце пригревало, речка впереди сверкала и переливалась, обещая прохладную свежесть. На берегу торчали мальчишки с удочками, в воде плескались и гомонили ребятишки всех возрастов, их мамаши нежились на песке – отдых в деревне в полном разгаре. Чуть в сторонке несколько мужиков окружили скатерть-самобранку с нехитрой закусью и бутылками. Красота! Тяпнут по рюмашке, лучком-огурчиком закусят, в речку освежиться слазят, опять тяпнут. Лида хмыкнула:
– Ну где ещё найдёшь сильных мира сего, как не возле бутылки!
Тут от дружеской компании отделился здоровенный мужик в цветастых шортах и с воплем:
– Лидуха!!! Муха-Цокотуха! – сграбастал опешившую Лиду в охапку, подбросил, поймал, поставил на землю, поцеловал в макушку. – Ай не узнаёшь?
Та всмотрелась, ахнула и тоже завопила:
– Андрюсик! Ой, какой ты вырос, правда, не признать! – она смотрела, задрав голову, и улыбалась радостно.
«Ну всё! – подумала Катя. – Сейчас они погрузятся в воспоминания, и тётушка будет недоступна». Словно услышав, Лида обернулась к племяннице:
– Располагайся, Котёнок! Андрей мой давний друг, мы сто лет не виделись, уж извини, мы поговорим чуток, – и представила Катю: – Знакомься, это Надина дочка, Екатерина.
