В детстве по именам и внешности их звали Котёнок и Галчонок. Со временем Котёнок превратился в роскошную грациозную кошку, а Галинка так и осталась невидным галчонком. И в то же время была в ней какая-то неуловимая прелесть: в добрых глазах, в ласковой улыбке, во всей этой мягкости и этом дружелюбии.
А судьба этой тихой девочке досталась нелёгкая. Закончив медучилище, Галка хотела поступать в институт, но слегла совсем её мама, давно болевшая, рано постаревшая деревенская женщина. Отец сломался, запил, и пришлось Гале, отказавшись от мечты, взвалить на себя заботу об умирающей матери, слабом отце, о доме и огороде. В восемнадцать лет осталась она совсем одна. Умерла от рака мама, отец ушёл следом за женой, которую любил так, что не смог справиться с потерей. Они всегда были вместе и ушли вместе, оставив дочь одну-одинёшеньку, даже дальних родственников у них не оказалось.
Щедро отмеренные судьбой испытания не озлобили и не омрачили Галкиной души, она осталась светлой и лёгкой. Катя очень ценила человеческое тепло, исходившее от Галинки, дорожила этой дружбой. Катюша вообще с девчонками не дружила, относилась к ним несколько свысока, сознавая своё превосходство, а с Галкой отношения были такими постоянными и тёплыми, что иная дружба была и не нужна. Галку она просто любила и очень уважала. Думая порой, как бы она, Катя, повела себя на Галинкином месте, была уверена, что просто пропала бы, а подруга ничего, живёт себе и всему радуется.
Работает сельской медсестрой с крошечной зарплатой и огромной нагрузкой, вся медслужба в одном лице. Выслушивает бесконечные жалобы одиноких стариков, ходит по разбитым дорогам в дальние деревушки, прихватывая кому хлеб, кому почту, в любое время, в любую погоду. И всегда ровна и приветлива, всегда улыбается и шутит.
Катюша не понимала, как можно жить в глуши, ей казалось, что подруга хоронит себя заживо, только в городе можно найти и себя, и свою судьбу. Галка посмеивалась в ответ: «Судьба и за печкой сыщет!», объясняла, что не может покинуть могилы близких людей, оставить нуждающихся в ней стариков, порой брошенных собственными детьми. И домик без неё пропадет, он цел, пока в нём живёт Галинка. Склонной думать в первую очередь о себе, Катюше казалось, по меньшей мере, странным, что эта молоденькая девушка взяла на себя огромную ответственность за всех и стала всем необходимой и нужной. Катя же пока думала только о себе, о своём счастье, о своих маленьких и немаленьких потребностях и радостях. Она привозила подруге глянцевые журналы, косметику, обижалась слегка, не замечая у Галки интереса ко всему этому, понимая, что всякие женские хитрости и штучки её не привлекают, удивлялась, не видя женщину со всеми присущими этому полу слабостями, зато видела надёжного друга.
А сейчас вдруг бросились в глаза какая-то необычность в облике подруги, какое-то новое выражение на лице. Они одновременно затараторили:
– Ой, ты ещё красивее стала, уж кажется, больше некуда! А пеньюарчик-то какой, как раз для сеновала.
– А с тобой-то что? Глазки горят, щёчки блестят! Необычная, непривычная вся.
Галка действительно сияла. В чёрных глазах сверкали золотые искорки, смуглые щёки алели ярким румянцем, некрупные зубки сияли в постоянной улыбке.
– Так-так! – Катя лукаво погрозила пальчиком. – Что-то я сейчас узнаю из личного дела Галины Васильевны, ну очень-очень личного дела. Угадала?
