Даже спорить с ним не буду. Сил нет.
– Устала ждать? Скучно тебе было?
Заботливый такой, что даже неловко.
– Скучать не давали, – ябедничаю я и кошусь на толпу женщин, стоящих в сторонке. – Поэтому и устала. И еще кормили насильно. Мед с клубникой принесли. Замучили до полусмерти…
Смеется только и ладошку мою целует.
– Я бы лучше тут остался. Сегодня и … и навсегда вообще, но мы не можем. Надо возвращаться. Ты как? Дверь открыть сил хватит?
– Не знаю… А что, может не хватить? – он качает головой, а я только плечами пожимаю. – Но как только вернемся, сражу мне все объяснишь. У меня в голове уже идеям тесно. Скоро через уши наружу полезут...
Снова руки мои целует и бормочет:
– Обязательно, пока не моя хорошая…
– И к проходу подведи меня, да? Совсем нет сил его еще и искать.
– Конечно! – он легко подхватывает меня на руки и несет к середине зала. И со всех сторон только мужские смешки и женские вздохи слышны. Цирк, честное слово! Чувствую, что краснеть начинаю. Кир широко улыбается и, глядя мимо меня, спрашивает:
– Смущаешься?
– Злюсь, если честно.
Он снова смеется и довольно бормочет:
– Упрямая…
А щеки еще жарче пылают. Проклятье! Я за последнюю неделю краснею, кажется, больше, чем за всю предыдущую жизнь.
– Пришли уже… – остановился под огромной люстрой, от которой глаз совершенно невозможно оторвать. Ох, где же мой любимый фотоаппарат?
Зажмуриваюсь и протягиваю руку в поисках холода и легкого покалывания, а Кир носом сладко на шее чертит узоры.
– Прекрати… Мешаешь!
– Совсем не умеешь врать! – радостно сообщает он, а я, наконец открываю проход и мы шагаем в королевский замок.
Все на месте. Стол дубовый, летний вечер за окном и пустой камин. И Тайгер вернулся. Сидит в кресле Кира и таращится на нас в священном ужасе.
– Вы откуда взялись? – спрашивает недоверчиво.
А Кир бодро отвечает:
– Оттуда, – брови поднял и кивает довольно.
– О Боги! – рыжий в священном ужасе, кажется. – Но как?
– Не понимаю сам! – красавчик недоуменно головой качает и целует меня в плечо. – Мира просто открыла дверь.
– Но как? – и взгляд недоверчивый в мою сторону, не Кира взгляд, рыжего.
– Кверху каком! – бормочу злобно и отдираю от себя наглые руки кое-кого, а потом угрюмо заявляю
– Ужасный день! Просто кошмарный! Устала, как собака! Хочу знать, что здесь происходит, в ванну и спать. Именно в таком порядке.
6. Глава пятая
в которой Кир рассказывает сказки
Когда закрывается одна дверь, где-то открывается другая...
«Тариф на лунный свет».
Рассказчик из Кира получился не лучше учителя. Занудный, в общем-то, рассказчик. Но, как говорится, за неимением лучшего:
– In principio erat Verbum. В начале было Слово. И Жизнь была Словом как Слово было Жизнью. И Слово было глухим, потому что никто его не слышал. И Слово было немым, потому что никто не умел его произносить. И Слово было миром, одним и множественным одновременно. Изначальный мир был прекрасен и бесконечен, он вмещал в себя холодные горы, бездонные океаны, небеса безграничные и бесчисленные звезды. Изначальный мир был велик и мал, как велика и мала одна песчинка, которая не знает о своем существовании и о существовании других песчинок. И Слово было Тайной, пока однажды не родился человек, который его услышал, а услышав, научился словом созидать. Так возникло бесконечное множество миров…
После последних слов он улыбнулся и виновато посмотрел на меня.
– Не злись, моя хорошая, я знаю, тебя это раздражает, но это из Книги. Это привычка. Понимаешь?
