Все машины имеют свой собственный голос, но никто из них не может им пользоваться тогда, когда захочется. Почему только сидящий за рулем, дает команды? Почему никто не спросит – что хочет сама машина? Вот эта скромная, старая машина хотела «прозвучать». Сама. И так чтобы ее услышали. Особенно те, кто называл ее ведром с гайками, корытом на колесах, ошибкой техники. Да разве мало слышала она в свой жизни обидных прозвищ! А у нее была душа, и эта душа мечтала спеть…Пока ее не сдали на переработку и тяжелый пресс не превратил ее в бездушный, холодный кусок железа.
Обычно хозяин загонял машину в гараж, но в этот день он очень торопился, и оставил ее во дворе. Под вечер небо затянуло тучами, поднялся сильный ветер…С росшего во дворе дуба на машину начали падать желуди! И она «зазвучала»! Сигнализация отзывалась даже на самый маленький толчок. Сначала – легким стуком, но затем этот стук перешел в настоящую музыку. Когда ветер немного стихал – сигнализация смолкала, но при каждом порыве, вызывающем новый желудепад, звук возобновлялся с прежней силой! Этот звук был таким громким и пронзительным, что вздрогнули жильцы во всех домах. А ветер все дул и дул, и дуб с большим удовольствием отправлял на крышу машины все новые и новые отряды желудей! Ему понравилось дирижировать! Вот это был «концерт»! А когда от толчков что-то перемкнуло, к сигнализации добавилось еще громкое: «Би! Би-би-би! Би-би-би-би-би!» Машина была счастлива – сбылась ее мечта – она запела! Пусть неуклюже, пусть громко, и даже не очень музыкально…Но она звучала, звучала сама по себе, а не по команде хозяина! И пусть ее теперь сдают, как ненужный хлам, в ее жизни был настоящий звездный час!
«Нас слишком много! Кому-то не повезет – не купят…», – думал шарик, лежа в коробке с сотнями таких же надувных шаров. Нет, не таких! Все остальные были яркими, большими, на некоторых были рисунки! Даже их покупали редко и неохотно: праздники прошли, лето кончилось…А этот шарик не мог похвастаться ни формой, ни рисунком. «Ни цвета, ни радости», – сказала про него какая-то мамочка, уводя от прилавка своего малыша. А шарик так хотел взлететь! Высоко-высоко, поближе к небу, к солнцу, к верхушкам деревьев. Он хотел испытать счастье полета над землей, над серыми днями в серой коробке. «Возьмите меня, вы не пожалеете!», – просил шарик всех подходивших к прилавку. «Вы не знаете, как высоко я смогу взлететь! Гораздо выше моих братьев. Я может быть даже смогу летать с самолетами…Смотрите – я же похож на ракету!» Но никто не понимал языка шариков, и, тем более, мечтаний маленького кусочка резины…
– Зачем тебе этот серый ужас? Возьми лучше вон тот – красненький, или вон тот – желтый. Видишь, какая красивая бабочка на нем нарисована!
– Нет! Я хочу этот!
– Ну, хорошо, хорошо, только перестань кричать! Сейчас мы его надуем…
– Не надо! Я сам хочу его надуть!
Малыш схватил шарик и стал надувать. Но он был так мал, что не смог удержать в руках рвущегося в небо воздухоплавателя. Для шарика это было настоящим счастьем – он полетел! Сам! Его мечта исполнилась! Шарик даже засвистел от радости! Он был очень тоненьким, и поэтому, легко летал по воздуху. А потом стал опускаться, медленно кружась над землей, как осенний лист. Все смотрели на него и смеялись – такой он был нелепый – длинный, худой и так смешно летел и свистел! Он все кружился и кружился, потом закувыркался, увлекаемый сильным порывом ветра и… упал. Малыш бросился к нему.
