– Тебе, возможно, удастся предотвратить надвигающуюся катастрофу.
– Каким образом?
– Довольно просто. Ты положишь конец войне, как только выйдешь замуж за представителя рода аль-Ганем.
– Что?!
– Такой брак предотвратит эскалацию конфликта и гарантирует длительный мир.
Джала стремительно встала:
– Я же говорила, что вы погрязли в средневековье. Ты только что отбросил вверенную тебе страну на несколько столетий назад. Камал, мне не было приятно снова увидеть тебя. Можешь даже не рассчитывать, что мы встретимся в обозримом будущем. И уж точно, не в Джударе.
Камал смотрел на сестру, и в глазах его светилось спокойствие. Каждый раз, когда Джала видела такой взгляд, ей хотелось крушить все вокруг и кричать что есть сил.
– Джала, либо это, либо война. Война, которая, как ты прекрасно понимаешь, будет иметь необратимые последствия для каждого – будь то житель Джудара, Серайи или Йарира.
– Допустим, – процедила она сквозь зубы, – идея брака в данной ситуации не так уж плоха. У аль-Масудов есть достаточное количество принцесс, которые подходят на эту роль. Почему ты решил остановиться на моей кандидатуре?
Теперь во взгляде старшего брата сверкала сталь.
– Меня не интересуют другие принцессы. Именно тебе предстоит положить конец вражде, длящейся на протяжении нескольких поколений. Именно ты выйдешь замуж за принца аль-Ганема.
– Ничего себе! Если бы на тебе сейчас была корона, я посоветовала бы ее снять: она жмет и мешает кислороду питать твой воспаленный мозг. Если ты думаешь, что, пожертвовав мной, положишь конец всем проблемам, то, дорогой братец, ты глубоко заблуждаешься.
– Мы все приносим жертвы во имя нашего государства.
– Какие жертвы?! – Джала задыхалась от ярости. – Чтобы не разлучаться с Кармен, Фарук отказался от прав на престол, хотя королевство нуждалось в нем. То же самое сделал Шехаб, чтобы жениться на Фаре. Ты стал королем лишь потому, что Алайя достойна трона. Все вы принимали собственные решения, плоды которых пожинаете и по сей день. Вы ничем не пожертвовали!
– У Фарука и Шехаба была возможность отказаться от престола. Мне выбора, как ты знаешь, никто не предоставил. И, став королем, я справедливо полагал, что принес себя в жертву.
– Ничего подобного! Ты только притворялся, что тебя тяготит твоя участь. – Джала усмехнулась. – Это было слишком очевидно. Поэтому я не желаю выслушивать нелепицы о «жертве во имя государства». Ты, должно быть, обезумел, если решил, что сможешь растрогать меня, взывая к моему патриотизму.
– В таком случае ты совершишь этот шаг из человеколюбия. Ты бывала в районах боевых действий. Не мне рассказывать тебе о том, какие последствия война несет мирным жителям. Ты единственная, кому под силу предотвратить кошмарное развитие событий. Даже если ты ненавидишь Джудар, и весь регион, и институт брака.
Джала постепенно начала осознавать, что ее брат прав.
– И что теперь? Ты поставишь передо мной всех представителей рода аль-Ганем, и я буду выбирать того, кто мне наименее противен? Человека, который, как и я, будет принесен в жертву ради мира и процветания наших государств?
– Ни один мужчина не сочтет брак с тобой жертвой.
– Не нужно льстить мне. Любой мужчина предпочтет выброситься из окна вместо того, чтобы жениться на мне.
– Любой мужчина почтет за честь быть рядом с тобой.
– Сам посуди: женщину, самостоятельно живущую на Западе с восемнадцати лет, едва ли можно назвать примерной невестой. Подсластить столь горькую пилюлю могут лишь баррели нефти, которые прольются бальзамом на истерзанные сердца родственников.
