Сказы деда Хабырыыса - страница 2

«Маму ищет», – подумал я.

А в это время самочка нежно обнюхивала малыша и, почувствовав его мокрую шёрстку, начала старательно его вылизывать. Малыш пищал и искал пищу. Наконец, он губами нашёл её вымя и начал быстро сосать молочко. Она в это время продолжала его вылизывать. И прямо на моих глазах он стал чистым и красивым: он уже не был мокрым, он ел. И я понял: «Этот оленёнок будет жить!» Мне было радостно, что я стал свидетелем и участником рождения новой жизни.

Когда оленёнок наелся, молодая самочка громким звуком позвала его и пошла к стаду, где уже сбивались в кучу новорождённые оленята, а молодые оленихи их кормили. Я увидел и маму моего оленёнка, возле неё уже стоял другой малыш и сосал молочко. В стаде продолжалась своя жизнь.

Ни минувшей, ни следующей ночью волки наше стадо не беспокоили. Поэтому рождение оленят прошло спокойно. Наутро оленята уже бегали друг за другом, мамы кормили их, пищали и отгоняли не в меру разыгравшихся самцов, неотступно круживших вокруг стада.

Потрескивали горящие ветки в костре. Дед Хабырыыс неспешно ворошил угли, перекатил к краю кострища пару уже обуглившихся снаружи картофелин. Ловко, еле заметным движением подцепил ножом и вынул из углей картошку. Так же быстрыми, выверенными временем движениями положил горячую картофелину на подготовленную «салфетку» из бересты, положил её на ладонь, быстро ножом разрезал дымящуюся картошку и протянул нам. Картошка в берестяной «салфетке» удобно лежала в руке, не обжигала пальцы. От неё шёл вкусный, волнующий воображение запах. Это было очень вкусно!

Рассказывая нам невероятные были и сказы, дед Хабырыыс даже помолодел. Воспоминания вернули его в то время и в тот мир, когда он был ещё мальчиком, только познающим этот большой мир.

В опустившихся сумерках в отблесках костра загадочным огнём горели его помолодевшие глаза.

Видя наше желание слушать, он продолжил своё повествование:

– Отчётливо помню свой первый взрослый охотничий трофей.

Мне было четырнадцать лет. Вполне взрослый юноша. Мы быстро взрослели. Жизнь в суровых условиях Севера диктовала свои условия. Мы рано начинали взрослую жизнь. Пасли оленей. Ловили пушного зверя, охраняли жильё и скот от нападения волков, медведей, знали звериные повадки, умели читать следы зверей и людей. Понимали язык природы. Но свою взрослость, силу, ловкость и смелость надо было ещё доказать в глазах своей семьи, соседей…

Стояла поздняя осень или ранняя зима. В тундре уже лежал неглубокий снег. Но сильных морозов ещё не было. Закинув на плечо верёвку, заткнув за пояс топор, я отправился в лес за дровами для костра. Уже на обратном пути, когда нёс вязанку дров, вдруг увидел на запорошенной снегом траве следы диких оленей. Разглядев следы внимательно, я понял, что олени прошли совсем недавно. Я быстро вошёл в балаган, сложил дрова, взял отцовскую берданку, несколько патронов, прицепил на пояс нож и кружку и, стараясь не шуметь, вышел на улицу.

Ноги сами несли меня к следам прошедших оленей. Выйдя на припорошенные следы, я быстро пошёл по ним, внимательно вглядываясь вдаль. Ведь если «дикарей» вспугнёшь, будешь гоняться за ними по всей тундре. Они очень чуткие и боязливые. Да и подойти к ним надо так, чтобы и солнце на тебя не светило, и ветер был на тебя, а не на них, чтоб по запаху человека не почуяли.

Довольно долго я шёл по тундряку, наконец у подножия холма вдали увидел спокойно пасущихся диких оленей. Я тихо пробирался в кустах – ветерок был как раз от оленей на меня. Они не могли меня почуять. Поэтому я тихо крался, стараясь приблизиться к оленям. Подобравшись к пасущимся «дикарям» на расстояние выстрела, я тихо зарядил берданку, выбрал удобную позицию, залёг, выбрал ближнего крепкого самца, очень старательно прицелился, затаил дыхание и, как учил отец, плавно нажал спусковой крючок. Раздался выстрел, дым от пороха на некоторое время закрыл обзор. Когда он рассеялся, я увидел лежащего на снегу оленя. Вдали во всю прыть уносилось к горизонту стадо напуганных диких оленей. От охватившего меня возбуждения от удачи я отбросил берданку в сторону и бегом кинулся к добыче. Вот она настоящая первая добыча! Я несколько раз обошёл тушу убитого оленя. Надо разделывать. Но тут я почувствовал голод. Во рту возникло ощущение сухости. Хотелось есть и пить. Возникла некоторая слабость. Я ведь с самого утра ничего не ел, по дороге несколько раз глотал снег. Очень сильно захотелось есть. Вот тут я и вспомнил слова взрослых, которые слышал не раз: «Что это за мужчина, если он не пил тёплую кровь убитого им зверя!» Это воспоминание придало мне силы и уверенность в дальнейших моих действиях.