Побежал Кежай к себе за огород, смотрит – а там пасека огромная, ульи как бочки стоят, сто колод. И пчелы тучами летают, в ульи нектар несут, гудят так, что своего крика не слышно. А по деревне уже казаки скачут…
Поспешил Кежай огородами к брату Пятаю. В ноги к нему бросился. Повинился-покаялся.
– Прости, брат родной. Прости, Акуля! От зависти я умом тронулся. Заберите назад своего Куйгорожа, а то я погибну и семья моя со мной.
Сидит Пятай: не знает, что делать? А Акуля уже к знахарю бежит… Прибежала к старику, а тот её в дом к себе ведёт, за стол сесть предлагает. Но отказывается Акуля. Говорит:
– Беда у нас, атя, брат моего Пятая от зависти решил Куйгорожа переманить, да горе накликал… Казаки его ищут, дом ломают, сыновья с его бабой в лес убежали, того и гляди слуги барина к нам придут… Научи, что делать!
Покачал головой старый колдун:
– Говорил я тебе, баба, никому про Куйгорожа не рассказывать… Ну, да ладно, помогу я тебе… Вот возьми платок свой заговорённый и скорлупки железные и сделай, как тебе скажу…
Пришла Акуля домой, села на лавку рядом с мужем, узелок в руках теребит, ни слова ни говорит. И Пятай сидит молчит, только вздыхает… А Кежай рядом – слезами умывается и бородой утирается…
Наступил вечер, село солнце, упали на небо звезды. Ударил гром, с потолка сор посыпался – это Куйгорож встал перед стариками. Стоит и пищит пронзительно:
– Кик-пик! Кик-пик! Голова болит! Не дадите работы – всё разрушу, что видите!
Встала Акуля перед ним, бросила в ноги ему заговорённый платок и говорит:
– Вот тебе, Куйгорож, платок с головы твоей матери, в котором ты на свет появился, встань на него, как я тебе велю!
Встал Куйгорож на платок и сойти с него никак не может! А Акуля рассыпала на платок вокруг его ног скорлупки железные и говорит:
– Вот, Куйгорож, стены твои родные… Такая тебе работа от меня: построй из них себе дом без окон и дверей, и живи в нём! Забери в свой дом всё, что твоё, а что наше – нам оставь…
Посмотрел Куйгорож на Акулю, поклонился и сказал:
– Ты, Акуля-ава*, та, которая меня три недели высиживала, не спала и не вставала, ты меня на этот свет вывела! Я понял тебя, и сделаю всё как ты сказала. [*«Ава» у мордвы: старшая в роду, мать, хозяйка, уважаемая женщина – прим. авт.]
Хлестнул Куйгорож хвостом так, что печь развалилась. Зашипел, завертелся, в вихревой столб обратился…
Видят старики: на платке скорлупки железные стали в яйцо собираться, да так, что ни трещинки, ни ямочки не видно. Когда осталось встать последней скорлупке, ударил страшный гром, заволок все вокруг серый дым, и ослепила глаза молния…
Продрали глаза старики, огляделись: сидят они на земле посреди пыльного двора, вокруг забор старый гнилой, дома нового нет – стоит старая изба чёрная, покосившаяся, без трубы… и амбара нет, и прогнивший хлев пустой… только видать при свете луны, как старый конь в хлеву хвостом машет вверх-вниз, вправо-влево. А рядом с ними – платок на земле лежит, на платке – яйцо железными боками блестит…
Дотронулся Пятай до яйца, а оно горячее! Завязал Пятай платок вокруг яйца. И тут поднялся ветер, свист и клёкот. Спустилась с неба огромная сова, схватила узелок и улетела за овраг в чёрный лес…
А на утро пришли из леса Цеца с сыновьями. Смотрят на свой дом, который казаки поломали, печалятся…
И решили тут Пятай с Кежаем вместе одним хозяйством жить – так и простору больше, и рукам проще, и душе легче. И всё, что Куйгорож до того строил, они сами вместе сделали, ещё лучше – ведь когда дружно и вместе работа делается, то всё крепче любого колдовства получается!
