Сказы - страница 52

Когда князь в трапезную вошёл, Златояра уже и завтрак мужу поставила да сама за стол присела, его дожидаючись. Волосы русые в две косы заплела, платье белое с вышивкой красной надела. Щёки румянцем горят, глаза голубые небо затмевают. Только вот на лице её тревога застыла, словно испужалась чего княжна.

– Утро тебе доброго, Златоярушка, – молвил Свентояр, заходя в покои. – Никогда на тебя наглядеться не смогу, Душа моя. Надышаться тобой жизни мне не хватит. Почто взор твой печальный в такой день хороший? – удивлённо застыл он, княжне в глаза глядя. – Отчего тревогу в глазах твоих вижу? Али нездоровится? – в тревоге спросил князь.

– Всё хорошо, лю́бый, всё хорошо, – подошла к нему Златояра, рукой по щеке погладила, в глаза его синие заглянула.

Свентояр крепко жену к груди своей прижал да поцеловал в уста сахарные. Потом отстранился да и застыл в немом вопросе.

– Да всё пустое, родимый. Может, то тревоги женские глупые, – попыталась отмахнуться Златояра от вопроса.

– Я же вижу, что не пустое, – упорствовал Свентояр. – С дитём ли что-то?

– Нет. Наш сын подрастает, с ним всё хорошо, – улыбнулась Златояра, рукой живот погладив.

– Это дочка растёт, – завёл шутливый спор Свентояр, положив руку поверх кисти жены. – Вся в мать – красавица. Но ты не ответила. Как я за стол в тревоге сяду?

– Мне сегодня стан воинский вспомнился. Братья мои как там поживают? Лютобор к воеводе Буриславу с третьими петухами умчался, едва перекусив. Он никак общий язык со сверстниками своими найти не может. Ведь он долгие лета́ в ските у деда Ставера рос. А ну как ни с кем не сойдётся? С сыном воеводы Лютомиром подрались, что чуть разняли. Два воина юных так сошлись, как оба живы только остались? С тех пор так и не разговаривают друг с другом. Как не выпытывала у сына, с чего повздорили, молчит о том.

– Уж тебе ли за синяки да раны переживать, за ссоры меж воинами тревожиться? – искренне засмеялся Свентояр. – Али в твоём войске такого никогда не бывало? Почто за пустое расстраиваться. Двоих мальцов-Лютых вместе жизнь свела. Я за этой дракой вижу дружбу крепкую в скором. Помяни моё слово. Я и сам по малолетству Буриславу не один тумак подарил, да и он мне в ответ отвесил их, не пожалев. А сейчас он – дру́жа мой верный. А за братьев и вовсе переживать не стоит. Я их на разговор пригласил. Так что ты печали свои да тревоги в прошлом оставь, готовься лучше гостей встречать.

– Как приедут? Когда ждать-то их? Почто молчал, мне не говорил? – удивилась Златояра, а у самой лицо от радости так и засияло.

– А так. По моему зову приедут. Вот увидишь, ежели всё сложится, как я думаю, то тебя та весть обрадует. Но о том я опосля встречи с ними тебе расскажу. А ждать их совсем скоро надобно, на днях приедут, – засмеялся Свентояр и поцеловал жену в макушку69. – Так мы снедать сегодня будем, али я заутрок70 голодным останусь?

Златояра радостная засуетилась возле стола, забыв про свои тревоги да печали. Обдумывая чем братьев потчевать71 с дороги будет, чем их порадует. Так утро и пролетело. Князь Свентояр по своим делам отправился, а Златояра по своим.

Несколько дней пролетело за делами повседневными незаметно, как на порог хором княжеских два брата ступили, лишь повод коней стражникам в руки отдали.

Роста они оба высокого были. В теле сила чувствовалась богатырская, что не каждому их и одолеть моглось. Волосы густые да прямые цвета соломы в хвосты повязаны были. Однако у одного прядь непослушная залихвацки на лоб падала. С лица оба похожи были, что не каждый их друг от друга и отличит. Одёжа на них дорожная была, что пыли не боялась, цвета тёмно-синего, не маркого. На ногах кожаные сапоги обуты добротные. На поясах меч да кинжал в ножны вложены были. Глаза голубые из-под ресниц чёрных словно светом изнутри светились, отливая лёгкой зеленцой