Скелет бога - страница 6

Сто капель назад завершился главный танец.

Для него плясали сразу три лучшие, бесподобные в своей красоте жрицы острова. Изгибы их тел скрыты от взора самого царя, поскольку царь не имеет власти над Храмом Клевера. Каждая девушка держит в руке живую змею, это древнейший танец в честь богов – надо как следует извиваться, дёргаться из стороны в сторону, кобры ведь настоящие, с ядовитыми зубами, и танцовщицы многократно упражняются заранее, дабы избежать змеиного укуса. Глядя, как совсем рядом с ним (под шипение недовольных кобр) извиваются обнажённые тела с капельками пота на животах, Мирэ едва не испытал сердечный приступ. Боги, что именно его ожидает? Про Хранителей в городе рассказывали разное. Дескать, те живут в потрясающей роскоши, имеют всё, что душе угодно, но со строгим условием – никогда не покидать стен Храма Клевера. Фактически, жрецы сливаются с богами, становятся неотличимы от них. Они заточены здесь до конца жизни, старятся, умирают. И даже после смерти не имеют права оказаться за пределами Храма – остаются лежать в каменных могилах на священном кладбище возле Алтаря. И пусть кому-то это покажется золотой клеткой, что может быть чудеснее? Ты больше ничего не делаешь – просто возносишь молитвы богам и предаёшься удовольствиям. Хранители носят лучшие одежды, обладают прекрасными женщинами, едят самые вкусные и изысканные блюда. Вот и сейчас стол в комнате накрыт столь щедро, словно на семерых, Мирэ предложены редчайшие кушанья, достойные уст царя царей. Разве можно не прикоснуться к козьему сыру, зажатому среди спелых, лопнувших плодов инжира, к жареным кускам истекающей жиром ягнятины, к плошкам, полным горного мёда? Конечно, набиваешь себе брюхо до самого предела, ибо ты сроду такого не едал. Главное – никакой рыбы. С детства в семье каждый день на обед подавали уху: ставриду Мирэ давно уже видеть не может. К счастью, повара Храма Клевера столь заботливы, что загодя спрашивают нового Хранителя о предпочтениях.

Ох, сил больше нет… Недоеденная ягнятина плюхается обратно в плошку, он вытирает жирные пальцы о тунику. Желательно напоследок прикоснуться к обнажённым телам жриц, но… сытость патокой склеивает веки Мирэ. Ничего, он ещё займётся девицами… завтра или послезавтра. Торопиться некуда. Ведь служителям богов ни в чём нет отказа.

Хранитель не заметил, как танцовщицы покинули комнату.

Он задремал, уронив голову с тремя подбородками на грудь – пусть юноше из бедной семьи недавно сравнялось двадцать лет, толст он был не по годам. В помещение, бесшумно скользя босыми ногами по гранитному полу, вошли двое в зелёных одеждах. Осмотрев спящего, они кивнули друг другу. Выходя, незнакомцы дёрнули по рычагу справа и слева от центральной двери и исчезли.

Гранитный пол начал постепенно опускаться.

Мирэ пришёл в себя, только когда морская вода добралась ему до шеи. Он принялся кричать, но никто не явился на зов. Неплохой пловец от природы, парень быстро избавился от туники и, повинуясь инстинкту самосохранения, рванулся вперёд по подводному туннелю, стараясь сохранять в груди остатки воздуха. Уже из последних сил, наглотавшись горько-солёной жидкости, он всплыл на поверхность бассейна в тёмном гроте. Кашель раздирал лёгкие, но его это не волновало. Хвала богам, он жив. Наверное, произошло недоразумение. Как же ему выбраться отсюда? Хранитель громко позвал на помощь, и от сводов отразилось гулкое эхо. Затем он услышал какое-то движение. Во мраке внезапно засветились изумрудами глаза непонятного существа. Он не успел испугаться. Что-то большое сочно плюхнулось в бассейн рядом с ним, подняв фонтан брызг. И через пару секунд, в последние моменты своей жизни, Мирэ осознал, почему многие сотни лет Хранители сливаются с богами, считаются равными им, а также никогда не выходят за пределы Храма.