У кровати сидел Тимур.
– Выжила? – спросил он обычным тоном, которым он разговаривал со мной последнее время, если не было вокруг посторонних.
– Могла и не выжить? – Я еле разлепила сухие губы. – Ты надеялся овдоветь?
– Глупая шутка.
Он выглядел так, будто только что пришел из своей студии. К щеке прилипло чуть-чуть белой краски, и под клетчатой рубашкой виднелась измазанная той же краской майка. В студии мужа был душ и было полно одежды, но он часто забывал смывать следы своей трудовой деятельности и надевать чистые вещи. Наверное, ночевал на диване, возле своих холстов. Конечно, не выспался и выглядит довольно мрачно. А может, уже поговорил с Виталием? Причин хмуриться у Тимура было предостаточно, но я все же решила, что главная в том, что я осталась жива. Я его довела до ручки, он спит и видит свою прекрасную новую жизнь без унизительных для нас обоих выкрутасов своей половины. И вообще без нее.
Мне было нехорошо физически, но, когда я додумала свою мысль до конца, мне стало нехорошо и морально. Господи, как же паршиво жить!
– А что со мной было?
– Ты не помнишь? – удивился Тимур.
– Нет… Точно, не помню. Только спать вдруг захотела, и потом тошнило, и запах неприятный…
– Ты газом отравилась. Выпила меланиум и открыла газ. Мне соседи позвонили, Наташка с Колькой. Сказали, что пахнет газом сильно на лестнице, и спросили, что делать? У них же есть ключ от нашей квартиры. Я разрешил открыть и сам приехал. А тебя «Скорая» увезла. Тебе повезло, что тебя стошнило – лекарство не успело попасть в кровь в достаточном для летального исхода количестве, – кажется, это была цитата. – Они считают, что ты хотела…
– Умереть? – Он кивнул, опустив взгляд. – Нет! Я не собиралась умирать! Зачем мне отказываться от такой чудесной жизни? У меня море поклонников, муж – талантливый художник, живу на денежки отца и работаю только для удовольствия! Кстати, а как же папа? Он же был дома!
– Нет, его не было. У него встреча с Ижевским. Приезжала милиция, они тоже решили, что это попытка самоубийства. Все допытывались, не ссорились ли мы последнее время…
– Ой, ладно, хватит уже! Не пила я никакой меланиум! – Мне надоела эта болтовня. – Кстати, о скандалах, ты знаешь, с кем я была вчера?
Тимур встал.
– Не знаю и знать не хочу! – он уже повернулся, чтобы уйти, но тут я сказала интимным тоном светской львицы:
– Виталия Кирина помнишь?
Муж поднял недоуменно брови:
– Он в Америке!
– Я съездила в Америку.
– Он приехал? И ты уже успела?.. – Тимур побледнел от гнева. – Чертова шлюшка!
Я кивнула, довольная произведенным эффектом. Да, так его еще ничто не шокировало! Он просто перекосился весь, представляя себе, что думает о нем теперь Кирин.
– Ах ты, гадина! – выплюнул он в мою сторону и продолжил, сверкая узкими глазами: – Что же ты за гадина такая? Есть хоть что-то, что может остановить тебя?
– Да, – я снисходительно улыбнулась. – Развод!
– Не будет развода, не надейся! – и высказался уже почти спокойно: – Мне казалось, ты мучаешься, тебе плохо от того, что ты творишь, но нет! Думал: может, я и вправду виноват. Я сегодня всю ночь сидел здесь и вспоминал. Что же с нами случилось? В чем дело? Что у тебя на душе? Но у тебя души нет, одно влагалище. Стерва ты, не больше.
Он вышел, хлопнув дверью.
