Глава VI
ВЕЛИКИЙ НЕСЧАСТНЫЙ
– Даже самые великие люди не застрахованы от ошибок! – сообщил говорящий карп и самодовольно ухмыльнулся.
«С чего бы это он?» – подумал Трисмистр, но без особого интереса. Волшебник был занят важным делом – подогревал на спиртовке особо сложный состав, предназначенный для выведения бородавок. Спиртовка работала на сухом спирте, высушенном также им самим, но работала плохо – спирт никак не загорался.
Рыба меж тем распиналась:
– Но тебя, Трёхсеместр, – (Трисмистр поморщился – это была его школьная кличка), – я к таковым отнести не могу! Ты просто дурак, и не лечишься.
От поднесённой спички беловатый кусок спирта оплывал по краям, растекался лужицей, но не горел. Сварливая рыба с любопытством наблюдала за этим действом, но пока никак не комментировала. Её мысли тоже были заняты иным.
– Почему ты отказался продлить контракт? Пятнадцать тысяч баксов в месяц! И псу под хвост!
– Как это? – не особо вслушиваясь, переспросил волшебник.
– А так! – Из аквариума вдруг прыснула тонкая струйка воды, будто кто и впрямь писает. Струйка перелетела наполненную разными колдовскими штуками комнату и с шипением залила едва затеплившийся огонёк спиртовки.
– А-ха-ха-ха! – оглушительно расхохотался скандальный карп, а потом… совершенно нечаянно свалился с края аквариума, из которого высунулся, чтобы лучше видеть.
– Ай! – Оказавшись на холодном каменном полу, рыба сразу лишилась всего апломба: – Трисмистр, миленький, спасай!
– Миленький, гм… – Великий маг сдержал первый порыв броситься на помощь взбалмошному другу. Сдерживая и грустную улыбку, он сказал: – Слыхал я, в Африке водятся сухопутные рыбы. Они могут переползать до пятнадцати километров от одного водоёма к другому.
– …не застрахован!
– Что?
– …никто! …от ошибок!
– Понятно. Ты признаешь свои ошибки.
– …нет! То есть… да!
Волшебник отошёл от залитой водой спиртовки и приблизился к несчастному созданию. Бедняга карп корчился и извивался на полу, словно большой плоский червяк. Ему никак не удавалось ухватиться зубами за ножку аквариума, чтобы попытаться взобраться наверх. Да впрочем, такой подвиг не удался бы ему в любом случае.
– …хр-р! … хр-р! – рыба уже не могла говорить, а только хрипела.
– Эх-х, – вздохнул Трисмистр, хотел колдовски щёлкнуть пальцами, но потом просто нагнулся, взял карпа за хвост и бросил в воду. Полуживая рыба камнем ушла на дно и притворилась мёртвой.
Волшебник постучал ногтем по стеклу.
– Эй, дохлые рыбы не тонут! Они всплывают брюхом вверх.
Карп тотчас всплыл брюхом вверх. Трисмистр, однако, хитро усмехнулся и почесал мокрое брюхо пальцем.
– Отстань! – Рыба приоткрыла глаз и тотчас сердито захлопнула. – Я умирал, а ты стоял и насмехался!
Примерно такого проявления благодарности чародей и ожидал, а потому ничуть не удивился. И не оскорбился.
– Это потому, – объяснил он, – что для умирающих время субъективно растягивается. У некоторых за долю секунду вся жизнь перед глазами проносится.
– У меня перед глазами ничего не неслось! Одни твои глупые ботинки торчали, на которых, кстати, на левом шнурок развязался.
Трисмистр глянул вниз – точно, развязался. Пожав плечами, он таки щёлкнул пальцами, и шнурок, будто живой, сам собой завязался.
– Нет, ты мне объясни! – вдруг заорала рыба и снова храбро высунулась на край. – Объясни: что мы жрать будем?!
– Это ты насчёт чего? – не понял магистр.
– Насчёт контракта! Со школой волшебников!
