Так ведь раньше и солнце светило ярче, чего вспоминать?
За годы службы в Казахстане Стыров успел по-хорошему привязаться и к природе, и местным жителям, по достоинству оценив молчаливую преданность и исключительное дружелюбие казахов. И теперь, по уши погрузившись в новую, далеко не однозначную свою деятельность, все время опасался, что в сводках «с места уличных боев» среди жертв обнаружится казах по национальности. Он, полковник Стыров, этого искренне не хотел.
– Трефилов и Банщиков, – доложила секретарь.
Мужчины, вошедшие в кабинет, были совершенными антиподами: плотный, стриженный под ноль блондин – капитан Трефилов и его начальник – тощий, как рыболовный крючок, смуглый брюнет майор Банщиков. И все же они были очень похожи! Общей размытостью черт, блеклостью взгляда, одинаково неброскими темными костюмами. То есть они представлялись совершенно никакими! Как и положено. Сам Стыров выглядел точно так же. Если бы кто задался целью описать внешность любого из троих, находящихся в кабинете, то припомнилось бы лишь одно – масть. И то с сомнением, потому что ускользала.
С Банщиковым полковник работал давно, лет уже пятнадцать, приняв его к себе лейтенантом сразу после училища, а Трефилов появился в подразделении недавно, трех лет не прошло. Рекомендовали его сверху как замечательного специалиста по налаживанию психологических контактов с объектами исследований. Надо сказать, что по этой части капитан и впрямь был профи: столько связей, сколько он установил за короткое время, в активе стыровского отдела никогда не было, – но вот по части дисциплины и военной выучки… да и откуда всему этому взяться? Спецучилище не кончал, понятий о субординации – никаких. Звание получил за заслуги. Короче, раздолбай. Но – результативный. Не отнять.
– Ну, докладывай, капитан.
– За сутки ничего незапланированного. Завтра, думаю. ..
– Думают там! – Стыров задрал к потолку указательный палец. – А мы – выполняем. И пока – черт-те как. Баязитов – твоя разработка? С русской фамилией никого не мог найти?
– Баязитов – случайность. Должен был быть Костылев, вы же знаете. А этого сосунка и на акцию не звали. Он у них без году неделя.
– А теперь этого сосунка, как ты говоришь, найти никто не может? Он что, спецподготовку прошел? Терминатор? Джеймс Бонд?
– Вы сказать не дали, тащ полковник. – Трефилов спокойно выдержал взгляд командира. – Завтра мы его найдем.
– Мы или милиция?
– А есть разница? Ну, хотите – мы.
– Я что-то не понимаю, капитан, – начал демонстративно заводиться Стыров, – где ты работаешь, а главное – на кого.
– Я? – Трефилов равнодушно оглядел кабинет, нимало не обеспокоенный тоном начальства. – Я – на Россию.
– Ого! – хмыкнул полковник. – Круто. Майор Банщиков раздраженно крякнул:
– Помолчи, капитан. Операция под контролем, товарищ полковник. Судя по всему, этот Баязитов серьезно ранен, видно, где-то залег. Костылев и компания сейчас в СИЗО, с ними коллеги работают, нам пока доступа нет. Завтра, как только войдем в контакт, сразу выйдем на Баязитова.
– Хорошо. Имейте в виду, нам нужно довести дело до открытого процесса. Поэтому все ваши штучки – новичок, сосунок – в задницу. Боец! Со сформировавшейся идеологией. Главарь организованной банды. Ясно?
– Да не тянет он на главаря, тащ полковник, – снова влез Трефилов. – На суде расколют.
– Значит, надо сделать так, чтоб не раскололи. Научить?
