– Теперь уже нашего «Адмирала Дрейка».
– Вряд ли. Скорее всего, они уже вернулись на свой полузатопленный корабль, чтобы передохнуть там, запастись провизией и смастерить большой плот, – предположил Констанций.
– Правильно, на их месте так вел бы себя любой другой моряк. Но следы-то уводят туда, на плато.
– Они обследовали его, затем спустились к океану, к припрятанной где-то неподалеку шлюпке, и вернулись на борт.
– Хотелось бы надеяться, что именно так оно все и произошло. А то ведь эти безумцы морей действительно могут оказаться на «Адмирале Дрейке» раньше, нежели мы с вами. И объявят корабль пиратским. Мы ведь не собираемся пиратствовать, штурман Грей?
– Ни в коем случае, сэр. Если только сами не пожелаете поднять над «Адмиралом» Веселый Роджер.
– Странная у вас логика, мистер Грей. И никаких убеждений. Правда, при этом вы демонстрируете преданность, но…
– Их всего двое, капитан. Неужели они сумеют без боя захватить ваш корабль?
– Что тут уметь, если на борту «Адмирала» не осталось ни одного человека.
– Как это «не осталось»? Вы всех отпустили на берег? Не оставив на борту даже вахтенной охраны?
– Уже хотя бы потому, что формировать эту, как вы изволили выразиться, вахтенную охрану, было не из кого.
– Потому что остатки команды взбунтовались?
– Извините, Грей, но придется посвятить вас в тайну, которая и так очень скоро перестанет быть ею: дело в том, что весь экипаж «Адмирала Дрейка» состоял из меня и… боцмана Гунна. Надеюсь, вы понимаете, зачем понадобилось скрывать этот прискорбный факт, когда мы вынуждали вас и ваших товарищей сдаваться?
Этим сообщением Грей был шокирован. Несколько минут он провел в напряженном молчании, попросту отказываясь верить капитану.
– В таком случае мы действительно в опасности, – наконец признал он.
– Остается лишь уповать на то, что пираты окажутся у корабля позже, нежели Гунн и Вент. Или же вообще уйдут в другую сторону. Поэтому сначала попробуем добраться до покинутого ими самим корабля, чтобы выяснить, что там небо оставило нам в наследство. Ведь кто знает, не появится ли здесь вскоре судно пиратов или какой-либо военный корабль. Отсюда не так уж и далеко до Ямайки[4].
– Послушайте, капитан, а ведь на остатках их корабля должен кто-то быть. Просто он не торопится открываться нам.
– Почему вы так решили, штурман?
– Очевидно, их оставалось четверо. Один попытался добраться до берега вплавь и погиб при нападении акулы. Затем оставшиеся смастерили плот. Двое высадились на берегу, а третий увел плот на корабль, чтобы после их возвращения подать его к «причалу».
Выслушивая версию Грея, капитан уже вновь пристально всматривался во все то, что осталось от некогда большого – судя по размерам кормы – корабля. Обнаружить плот ему не удавалось, но барон допускал, что пират попросту завел его в полузатопленную часть судна, чтобы быть спокойным за сохранность своего творения.
Странным казалось только то, что матрос до сих пор не заметил их. Однако этому тоже могло быть множество объяснений. И одно из них уже высказал штурман Грей: страх. Или же мудрая осторожность.
Разгадка пришла сама собой. Тронув его за плечо, Грей заставил капитана оторваться от подзорной трубы и взглянуть в сторону небольшого гористого мыса. Из-за него медленно выходила шлюпка, в которой восседал только один человек.
– Оказывается, все очень просто, – объяснил самому себе и штурману капитан, быстро спускаясь назад, к побережью. – Двое действительно отправились на поиски воды и места для будущего жилья, третий же, поджидая их, осматривал окрестные берега.
