– Да, – рассмеялся Андрей, – он мне тогда раз десять про это рассказывал.
И продолжил, уже серьезно:
– А у нас грунты просадочные.
– Это что значит?
– Это такие, что слабеют при увлажнении.
– Красиво звучит: «слабеют при увлажнении».
– Нет, правда: если просадочный грунт под фундаментом промокает, дом его из-под себя выдавливает, как пасту, проседает и трещит. Поэтому воду от дома нужно отводить всеми силами.
– А почему ты считаешь, что архитектор нужен только в конце?
– Нет, это было бы прекрасно – с самого начала работать с профессиональным и опытным архитектором, который тебя понимает. Конечно, он может предложить такое, что мне и в голову не придет, дать совет, натолкнуть на идею, уберечь от ошибки. Но вот я пробежался – не встретились мне такие! Наверное, через какое-то время они появятся, рынок-то растет, требует. Но пока – с нашей советской архитектурной школой – ни вменяемого зодчего, ни думающего ландшафтного дизайнера я не нашел. А те, что встретились… Как-то не вижу я у них осознанного и творческого подхода.
– И что в их мыслях тебе не нравится?
– Во-первых, пытаются приспособить что-то из предыдущих своих или типовых разработок. А мне не надо приспосабливать. Во-вторых, нужного опыта у них нет. Видно, что – и сами живут в квартирах, и домов нормальных еще не проектировали. Дом – это же совершенно другой мир. Это надо воспринимать на уровне чутья…
– Может, поменяемся?
– Да, наверное, давай.
Андрей остановил машину на обочине дороги, вышел, разминая затекшие плечи, а потом сел в авто с другой стороны. Денис сделал то же самое, и теперь он был за рулем.
– Подожди, Андрюха, а ты вот так четко прямо видишь, что тебе нужно?
– Пока не все. Знаешь, что мне сказал один неглупый человек? «Первый дом построй – и не вселяйся, сразу продай. Второй дом построй, вселяйся и живи в нем пять лет, а потом все равно продай. А в третьем доме – вот там можешь жить долго, потому что ты его построишь, уже кое-что понимая».
– Так ты сейчас хочешь построить и не вселяться?
– Нет, ты же помнишь, мы пацанами совсем были, когда мой отец построил новый дом. Ну, ты-то ладно, просто забегал ко мне, и нас еще гоняли со стройки, чтоб мы что-нибудь себе не повредили. А я же все прошел от начала и до конца и запомнил до мельчайших деталей. Как отец вечерами под лампой с абажуром чертил планировку, обсуждая ее с мамой, как из речного камня клали фундамент, как каменщики натягивали шнурку и пристукивали мастерками кирпичи стен, как на деревянные перегородки набивали дранку – помнишь, такую обрешетку из тонких длинных реек, под штукатурку. А потом еще крыша, а потом – летняя кухня с погребом, а потом – сад.
Сад – это неотъемлемая часть дома. Дом без сада – это опять-таки квартира. Летом ведь, вспомни, мы в дом почти не заходили. А тут показывает мне один архитектор какую-то из своих заготовок, я его спрашиваю: «Где у этого дома – юг?» А он: «Что значит – где юг? Как захотите, так и повернете». Я даже спорить не стал. А сам думаю: вот тебе и подход. Дом – это разве автомобиль, чтоб его вертеть можно было, как хочешь? Дом же не зря называется недвижимостью! Это часть ландшафта. Он даже не должен вписываться в ландшафт – это неправильная постановка вопроса! Дом должен вытекать, высчитываться из ландшафта.
– Как это – высчитываться?
– Ну, вот смотри. У нас – не тропики, где солнце ходит туда-сюда через зенит. У нас оно зимой почти на сорок семь угловых градусов ниже, чем летом. Это важнейший фактор, это больше половины прямого угла, то есть угла от горизонта до зенита!
