Коко он застал на ногах. Точнее на одной ноге в довольно странной позе.
– Что ты там стоишь, как статуя? Тебе так удобно? – Удивился он.
– Нет, но так положено стоять перед богами, – пробулькал торг, и Стейниц понял каждое его слово.
От неожиданности он в изумлении замер на мгновение.
– Не городи чушь, тут нет богов, а ноги, так это мне просто было некуда энергию девать, – отмахнулся Стейниц, – где расчеты?
Коко пододвинул ему планшет.
– Как прошло? – Спросил он, как ни в чем не бывало.
– На удивление хорошо, – сказал он на торгском, – я благодарен тебе, что ты помог мне справится с суевериями. Это помогло обрести новые силы. Теперь проблем с энергией быть не должно. И, видимо, убегать от Империи нам теперь тоже не понадобится.
И он на глазах у Коко создали из эфира крупный алмаз.
– Мой отец может делать подобное, но он не хотел открывать мне этот секрет. Теперь я это постиг и перешел на новую ступень развития, – говорил Стейниц восхищенному торгу, – а еще я понял, что традиции – ложь, призванная оградить нас от природной силы. Старые верования делают нас слабыми, а нам нужно развиваться.
– Я говорю тебе, что собственными глазами видел, как транспорт сел за той горой, – у Гропа не хватало терпения, и он сорвался на крик.
– Но торгам нечего делать в этой глуши, – спокойно упрямился Гингери и продолжал идти звериной тропинкой в сторону долины.
– Они могли бы нас подкинуть до города, – Гроп не собирался так просто сдаваться.
– Могли бы, если бы действительно были, – булькал находу торг.
– Ведь ты даже не знаешь, в какую сторону нам надо идти!
– Отчего же? На горе мы уже были, в долине еще нет. По-моему, тут я один знаю, куда идти. Будь твоя воля, мы бы сейчас сошли с тропы и углубились в лес, поднялись на ту гору, зашли бы за нее, и окончательно заблудились.
– Только в том случае, если там никого нет, а если там торги, то наше диковатое приключение закончилось бы гораздо скорее…
Договорить он не успел, прямо над ними пролетел небольшой транспорт, и спустился как раз за ту гору. Деревья дружно помахали вслед ему своими кронами.
– Идем на гору, – тут же согласился торг.
На расстоянии в день пути лес уже сильно изменился. Стало больше встречаться кустарников, появились лианы и местами высокая трава. Идти и без того было тяжело, так тут еще и вверх.
В траве были незаметны большие валуны и обломки скал, ноги постоянно застревали между ними, того и гляди покалечишься.
Чтобы подняться на гору ушло часа четыре, но когда они добрались до лысой вершины, то оказалось, что они слишком сильно забрали вправо, и придется делать большой крюк по лесу, чтобы попасть в то место, куда опустился транспорт.
Уже становилось темно, когда они услышали впереди голоса и яркий свет над деревьями. От усталости ноги уже совсем не переставлялись. Еда у них еще была, но вот вода уже закончилась, и теперь их мучила жажда, а торги впереди, наверняка с водой.
Они поспешили выйти на свет и внезапно оказались на искусственной поляне. Кто-то нещадно вырезал кусок леса, чтобы удобно было приземляться воздушным транспортом.
– Эти ребята не церемонятся, – радостно прокомментировал картину Гроп.
Гингери уверенно перешагивал пеньки в сторону группы торгов. Те его не сразу заметили. Они были заняты чем-то у походного стола.
Гингери не скрывался, шел напрямую, ломая ветки и раскидывая сучья.
