Ева кивнула Грете, говоря, что все в порядке, и открыла дверь, чтобы сесть на переднее сиденье.
– Меня в машине укачивает, – призналась Елена. Она так и стояла в оцепенении рядом с машиной, боясь даже просто дотронуться до нее.
Грета тяжело вздохнула и, сев на водительское место, громко хлопнула дверью. Она бы давно уехала без них, но Ева отказалась называть адрес, куда нужно ехать. Приходилось играть по правилам и ждать.
– Сядешь впереди?
Елена задумалась, было видно, как она не хотела вообще куда-то садиться. После внутренней борьбы с собой она забралась на заднее сиденье, сказав, что так ей будет лучше.
– Вы только рассказывайте мне что-нибудь, – попросила она. – Чтобы я не думала о… вы поняли. Не знаю, почему так. С детства не переношу машины. Ничего не помогает, никакие таблетки…
– Ладно, рассказы так рассказы, – согласилась Ева. – Что, девчонки, через неделю первое сентября? – издевательски спросила она и довольно улыбнулась.
– Я же не об этом прошу! – воскликнула Елена.
Машина тронулась. Ева назвала улицу, где находился дом.
– А мне все равно, – заявила Грета.
– Тоже не учишься в универе? Ты прям как я, – ответила Ева, довольно потягиваясь.
– Нет, уже закончила.
– Постой, тогда сколько тебе лет? – Ева была сбита с толку, на вид новой знакомой было не сильно больше, чем им самим.
– Двадцать.
– Тогда как?
– Я пошла в школу в пять лет, – улыбнулась Грета.
– У тебя отняли два года детства!
– В шестнадцать закончила школу, – продолжала Грета, – поступила в универ, в прошлом году закончила.
– И на кого же ты выучилась? – продолжала допрос Ева.
– Не важно. Не думаю, что буду работать по профессии.
– Глупый вопрос, но зачем тогда было учиться?
– Родители заставили, а когда они погибли, я была на четвертом курсе. Было поздновато уже бросать.
– А почему не могла отказаться?
– Потому что все дошло до того, что либо я учусь, либо мы не семья больше.
– Я бы выбрала второе.
– Ты и выбрала, – донеслось сзади.
Ева невольно обратила внимание, с каким спокойствием Грета рассказывала про прошлое. Казалось, что на каждую неудачу ей абсолютно все равно. Все выглядело как обычная заученная история.
«Да уж, она еще тот орешек! – подумала Ева. – Так научиться прятать все свои эмоции! Попробуй догадаться, что она планирует».
– А на кого же ты учишься? – спросила Грета у Елены. Та в ответ прижала ладошку ко рту и что-то промычала.
– Видно хочет сказать, что не разговаривает в машине, – догадалась Ева. – Она будущий переводчик.
– А что же ты бросила универ? Вдруг деньги понадобятся? – Грета усмехнулась.
– Два года уже как-то живу. К тому же, если что, буду писателем. – Ева задумчиво подняла глаза, словно в ее голове уже созревал гениальный сюжет.
– Ты не умеешь писать, – тихо сказала Елена.
– Тогда буду певицей, – подумав, ответила Ева.
– И петь не умеешь, – на этот раз Елена и сама пожалела, что заговорила. Она сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать плохие ощущения.
Ева согласилась, что столько автотюна, сколько ей требуется, никому по душе не придется.
– Тогда пойду в подтанцовку к… Бритни Спирс.
– Серьезно, что ли? – сквозь смех спросила Грета.
– А что такого? Представляете, приезжею я к ней и говорю: «все Брит, теперь я тут главная». Круто, а? И мы с ней такие вместе: «gimme, gimme more»1!
– Чудненько, – отозвалась Грета. – Куда дальше ехать?
– Далеко еще? – спросила Елена, которой становилось все хуже и хуже.
