— На, выпей.
Она сидела, откинувшись на спинку, и глядела в потолок с таким выражением на лице, словно действительно собралась умирать. Но стакан приняла, сделала глоток, потом другой и чуть порозовела.
А Илья в это время смотрел на её грудь. Блузку он так и не расстегнул нормально, просто растормошил. И теперь наслаждался видом: в щели между пуговицами виднелись спущенный бежевый бюстгальтер и розовые соски. Такие же розовые, как и лоно девушки.
Заметив взгляд Ильи, Ева поперхнулась. Стакан выпал из её рук, но не разбился, благо на полу был ковёр, только вода вылилась. Девушка покраснела, затем побледнела и начала лихорадочно застёгивать блузку и поправлять лифчик. Руки её слегка дрожали.
Может, у неё сегодня первый раз? В смысле, первый клиент. Вот и распереживалась.
— У тебя первый раз такое, что ли? — поинтересовался Илья, но Ева, кажется, не поняла. Уставилась на него с лёгкой паникой во взгляде. И Берестов решил не лезть к ней в душу. — Ладно, не важно. Сколько ты стоишь?
Она продолжала молчать.
— Сколько? Двести? Хотя нет, ты не можешь стоить двести. Держи пятьсот. Адаму я ещё сверх приплачу, а это всё тебе, поняла?
Девушка разглядывала зелёные бумажки в своих руках так, будто впервые видела доллары. Непонимающе перебирала одну за другой, как пасьянс раскладывала.
— Всё тебе, с Адамом не делись, поняла? — повторил Берестов, но кивка так и не дождался. Подумал, что стакан она уронила совсем некстати, и поинтересовался: — Хочешь ещё? — В глазах девушки мелькнул страх. — Воды, я имею в виду. Хочешь?
Снова ноль эмоций.
Илья всё-таки отправился на кухню. Налил воды, вернулся… и обнаружил, что Евы в его квартире уже нет. Ушла.
Берестов, может быть, решил бы, что ему почудилась эта девица, если бы не резинка для волос, оставшаяся на столе, белые трусики с зайчиком в углу комнаты и… пять стодолларовых купюр, небрежно брошенных на пол.
И последнее было очень странно.
3. 3
***
Какое-то время Варя почти бежала, не помня себя. А потом, когда вспомнила, остановилась, плюхнулась на лавочку возле одного из подъездов — и поморщилась, вспомнив, что оставила у этого… свои трусы.
Хорошо хоть сумку взяла. Вот был бы кошмар, если бы забыла… Там же и телефон, и паспорт. И этот… знал бы, как её зовут и где она живёт.
Голова до сих пор кружилась, к горлу поднималось нечто, похожее на панический ужас, и между ног всё горело, словно перцем присыпанное. Ещё хотелось принять душ, смыть с себя всё… а одежду сжечь…
Варя поморщилась и потёрла лицо ладонями. Надо приходить в себя, перестать нервно дрожать — как говорится, дрожью горю не поможешь. Да и какое это горе? Подумаешь, незнакомый мужик поимел, приняв за шлюху. Надо искать положительные моменты. Во-первых, на нём был презик, что не может не радовать — если этот… в общем, если он любитель шлюх, то Варя от него могла что-нибудь подцепить. А так можно не волноваться. Хотя лучше всё равно сходить к гинекологу, провериться, мало ли…
Во-вторых… так, что бы ещё придумать? Она его больше не увидит, вот.
Варя вздрогнула и испуганно огляделась по сторонам, но никто не спешил выпрыгивать из кустов и задирать ей юбку.
В-третьих… она давно не девственница. Трахнул, но не убил же, не порезал, даже воды принёс, сердобольный.
Варя прекрасно понимала, что на самом деле никаких положительных моментов в подобной ситуации нет, а она пытается сейчас уговорить саму себя, чтобы были силы жить дальше. Но лучше так, чем идти вешаться на ближайшем дереве.
