А место установки Сферы Шкуровича становилось сферопортом – воротами планеты в огромный мир Герметикона.
– К тому же неизвестно, сумеет ли капитан дер Жи-Ноэль найти точку перехода.
– Верно, – благосклонно кивнул Помпилио. – Но мы, лингийцы, должны надеяться на лучшее. Будем верить, что усилия капитана принесут результат, а значит, рано или поздно мы окажемся в Туманности Берга… Базза, как продвигается ремонт «Амуша»?
Этот вопрос дер Даген Тур задавал регулярно, то есть – несколько раз в день, и его капитан знал, что должен ответить:
– В точном соответствии с планом работ, мессер.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Хорошо… – Помпилио помолчал. – Еще кофе?
– М-м…
– Теодор!
– Да, мессер, – Валентин долил в чашку Дорофеева кофе. – Булочку?
– Спасибо, Теодор, я сыт.
– Как вам будет угодно.
Базза Дорофеев, капитан исследовательского рейдера «Пытливый амуш», был единственным во всем Герметиконе человеком, кому Помпилио говорил «вы». Что побудило его принять такое решение, не знал никто, даже Теодор, но факт был налицо, и этот факт поднимал авторитет капитана на недосягаемую высоту: как нужно относиться к человеку, которому говорит «вы» тот, у кого для даров, королей, президентов и прочих сильных мира сего есть исключительно «ты»?
Дорофеев этим отношением дорожил, но никогда не показывал, что он – ровня Помпилио.
Что же касается внешности, она выдавала в Баззе типичного верзийца: густые каштановые волосы, крупное, грубоватое лицо с широкими скулами и тяжелым квадратным подбородком, темные глаза. В целом заурядное лицо, необычность которому придавал длинный старый шрам от сабельного удара: он тянулся от лба до подбородка, и, судя по всему, левый глаз Базза сохранил чудом. Шрам капитан приобрел во время штурма Бреннана: в свое время Дорофеев считался одним из самых дерзких пиратов Герметикона, и так достойно сражался против посланной на усмирение пиратской планеты армады, что изумленный Помпилио спас его от виселицы и сделал своим капитаном.
– Я собираюсь посетить эллинг в ближайшее время.
– Очень хорошо, мессер.
– Возможно, сегодня.
– Мы будем ждать, мессер.
Во время событий на Фархе «Пытливый амуш» вел бой против вооруженного пушками импакто, победил, но получил тяжелейшие повреждения и едва не погиб. Помпилио приезжал в эллинг не каждый день, и потому на утренних совещаниях говорил о своем визите, как о возможном, а не обязательном.
– Как вы находите качество выполняемых работ, Базза?
– На высочайшем уровне, мессер, – спокойно ответил Дорофеев.
– Хорошо…
– Позволите вопрос, мессер?
– Разумеется.
– Может, вы не будете спешить с расследованием до окончания ремонта?
– Увы, это невозможно.
– Но…
– Базза, я знаю, вы не хотите отпускать меня в путешествие, но волноваться не следует: все под контролем.
– В прошлый раз вы говорили точно так же, – заметил капитан, намекая на предпринятое дер Даген Туром путешествие на Фарху, которое едва не закончилось его гибелью. Несколько раз чуть не закончилось гибелью, потому что началось путешествие с того, что Помпилио хотели повесить…
– Тем не менее, Базза, в прошлый раз все закончилось благополучно, – с нажимом произнес дер Даген Тур.
– Да, мессер.
– А еще, в результате тех событий, я обрел семейное счастье…
– Чему я несказанно рад, мессер.
– Я, в целом, тоже, – не стал скрывать Помпилио. – Однако в последнее время явственно ощущаю позыв к глубоким философским размышлениям.
