– Я заметил, что мы сошли с цеппеля.
– И как тебе твоя комната? – мгновенно среагировал Энди.
Как и ожидал алхимик, сложный вопрос заставил Квадригу задуматься. Но ненадолго.
– На Андане было веселее, – заявил он, позабыв уточнить, что именно имеет в виду под определением «весело».
– На Андане мы жили… э-э… в центре города, – проворчал Мерса. И улыбнулся, потому что остановку на Андане они провели в отеле его мечты: недорогом, уютном, расположенном на тихой улочке. – Правда, всего пару дней…
– Больше было не надо, – строго произнес Дюкри.
– Да, больше было не надо, – эхом отозвался алхимик. – А жаль…
Всего пару дней… А еще в эти дни на Андане проходил один из бесчисленных карнавалов. На этот раз – посвященный желтым цветам. Не важно, каким именно, главное – желтым. Сферопорт нарядился в желтое: цветы, флаги, одежды… Сферопорт шумно веселился, как умеют только анданийцы – с заразительной беззаботностью. И если Дюкри воспринял смену обстановки с хладнокровием настоящего профессионала, то на его спутников разительный контраст между ярким Анамараком и мрачноватым Виллемгофом подействовал угнетающе. К тому же на Тердане им пришлось поселиться не в центре и даже не в районе средней руки: Дюкри выбрал квартал, вплотную примыкающий к Карусели – местному району Омута, не совсем, конечно, заброшенный, не самый нищий, но далеко не богатый и производящий не лучшее впечатление. На улицах грязно, дома обшарпанные, уличной едой не пахнет, а воняет, к тому же Мерса подозревал, что в его «комфортабельной меблированной комнате со всеми удобствами» кого-то убили. Причем недавно. Он хотел поведать об этом Урану, но постеснялся.
Зато в доходном доме было несколько выходов, с западного крыла можно было легко перепрыгнуть на крышу соседнего здания, и все это очень нравилось осторожному и предусмотрительному Дюкри.
– Я правильно понимаю, что мы изображаем контрабандистов? – неожиданно сменил тему Квадрига.
– Ну, не совсем контрабандистов, но людей не в ладах с законом, – уточнил слегка удивленный Уран.
– То есть вы еще не определились с легендой?
– Вполне определился, – ответил Дюкри.
– И что я должен отвечать?
– Кому?
– Людям, – Галилей неопределенно взмахнул рукой.
– Людям ты рассказываешь, что служишь астрологом на «Счастливом цехине» и больше ничего не знаешь, – ответил Уран. – Все остальное людям буду говорить я.
Дюкри надеялся, что на этих словах Квадрига успокоится, но ошибся.
– Ну, я, допустим, могу сыграть и контрабандиста, и даже адигена, если потребуется, у меня талант, – продолжил Галилей. – А вот насчет Мерсы не уверен. Он наше слабое звено.
– Это кто, простите, слабое звено? – робко возмутился алхимик. – Ты, прошу прощения, можешь сыграть только одну… э-э… роль – астролога на расслабоне, и то иногда переигрываешь.
– А тебе все нужно повторять дважды, – парировал Квадрига, довольный тем, что наконец-то задел Энди.
– А ты постоянно все забываешь.
– Кроме курса, – поднял указательный палец Галилей, не согласный терпеть безосновательные обвинения.
– Кроме курса, – согласился алхимик. – Но, кроме него, у тебя в памяти вообще… э-э… ничего не держится.
– Я помню оба твоих имени.
– Вы совсем идиоты, да? – поинтересовался Дюкри.
Поскольку до сих пор офицеры «Пытливого амуша» так себя не вели, Уран несколько растерялся и ляпнул фразу, не подумав.
– Поэтому нас и держат вместе – мы заразные, – хихикнул Квадрига. И вытащил из внутренного кармана летней цапы плоскую стеклянную бутылку с бедовкой. Пустую более чем наполовину.
