Это раздражало.
Хотелось ухватить парня за грудки, встряхнуть, силой заставить сосредоточиться. Так, как Реми, ведут себя люди, виновные в преступлении и, главное, страдающие от чувства вины. Но самый пристрастный следователь не вынес бы Реми Бубчику приговор. Его заранее, до рождения, приговорила судьба. Парень целиком жил в своем, внутреннем мире, лишь изредка выбираясь в мир внешний. Цыпленок в яйце, он проклевывал скорлупу, высовывал наружу головку – и в испуге прятался опять, ограждаясь от злой свободы новыми слоями скорлупы.
По этой причине подобных ему звали скорлупарями.
– Ладно, иди, – не выдержал Мускулюс. – Кувыркайся.
– Кувырк-кувырк, – согласился Реми.
Он с видимым облегчением удалился. Минута, другая, и Реми объявился около вишни, продолжив акробатические упражнения. Теперь он подпрыгивал, уцепившись за мощную ветку, задирал ноги вверх – и соскакивал, прогнувшись.
От зрелища хотелось плакать.
– Забавное создание, – тихо бросил старец. Лицо лейб-малефактора, обращенное к ватрушкам, выражало живейший интерес. – Итак, продолжим. Влияние «мозгового песка» на общее дурноглазие?
Отвечая, Мускулюс втайне гордился собой. Вынужденное заточение дало ему возможность блеснуть перед начальством своими познаниями. Реттийский Универмаг собирался учредить кафедру практического сглаза, и малефику предложили возглавить одну из лабораторий. Параллельно готовился учебник по теме; здесь также мужи Высокой Науки никак не желали обойтись без Андреа Мускулюса.
Опасаясь ударить в грязь лицом, малефик поднатаскался в теории. С практикой у него проблем не было. Ах, если бы не вынужденный отъезд в Сорент!
– У мужчин – плохо сдерживаемый тремор пальцев. У женщин – нарушения лунных циклов.
– У евнухов?
– Евнухи дурным глазом не обладают…
Совсем недавно,
или
В казематы, значит?.
Надвигающуюся беду Мускулюс, как и положено магу высшей квалификации, да еще и малефику – а главное, человеку, женатому на члене Совета Высших Некромантов Чуриха! – ощутил загодя. Судя по тому, что Нексус перестал кряхтеть и булькать во сне, старец учуял неладное куда раньше своего молодого помощника.
Чувствительные зады чародеев криком кричали: приближается дурной вестник. Значит, беда уже стряслась. Не с ними, хвала Вечному Страннику! – но и реттийцев чужое несчастье, вне сомнений, зацепит рикошетом. Когда суматошный стук копыт стих у входа в ратушу, Серафим властно приоткрыл левый глаз:
Конец ознакомительного фрагмента.
