– Вы с Люсией иногда разговариваете друг с другом сердито, – говорю я, глядя Тому в лицо, чтобы понять, не разозлился ли он на мой вопрос.
– Женатые люди иногда ссорятся, – отвечает Том. – Нелегко жить бок о бок долгие годы.
Я долго пытаюсь сформулировать мысль.
– А… если Люсия сердится на тебя… а ты сердишься на нее… значит ли это, что вы друг друга не любите?
Том смотрит удивленно. Потом напряженно смеется.
– Нет, но это трудно объяснить, Лу. Мы любим друг друга, даже когда злимся. Любовь остается за гневом, как стена за шторой или как земля под бушующим морем. Буря пройдет, а земля никуда не денется.
– Буря, – возражаю я, – может затопить город, смыть дома.
– Да, если любовь недостаточно сильная, а гнева слишком много, люди действительно перестают друг друга любить. Но мы не перестали.
Интересно, почему он так уверен. Люсия так часто сердится последние три месяца. Откуда Том знает, что она до сих пор его любит?
– Бывают трудные периоды, – поясняет Том, будто угадав мои мысли. – У нее на работе неприятности… И когда она узнала, что тебя заставляют пройти лечение, тоже расстроилась.
Я никогда не задумывался, что у нормальных людей тоже бывают неприятности на работе. Никто из нормальных людей, которых я знаю, не менял работу на моей памяти. Какие у них могут быть неприятности? Мистер Крэншоу не заставит их испытывать новой метод лечения, если они не хотят. Что у них может случиться?
– Люсия сердится из-за работы или из-за меня?
– Всего понемножку… На нее много навалилось…
– Как-то неспокойно, когда Люсия сердится… – замечаю я.
Том издает странный звук – то ли смешок, то ли что-то еще.
– И не говори! – восклицает он.
Я понимаю, что Том не имеет в виду, что я должен перестать разговаривать, но все же это странное выражение согласия… Почему не сказать «ты прав», например?
– Я подумал насчет турнира, – говорю, – и решил…
Во двор выходит Марджори. Она всегда заходит через дом, хотя многие пользуются калиткой. А что, если Марджори сердилась бы на меня, как Люсия на Тома или как Том с Люсией сердятся на Дона? Я всегда расстраивался, когда на меня злились, даже если люди не были мне симпатичны. Думаю, если бы Марджори на меня сердилась, было бы даже хуже, чем когда сердились родители.
– Решил… – задумчиво повторяет Том и спрашивает, покосившись на Марджори: – И что же?
– Я попробую, – говорю я. – Если можно…
– О, ты решил участвовать в турнире, Лу? – восклицает Марджори. – Как здо́рово!
– Не можно, а нужно! – говорит Том. – А сейчас послушай мое традиционное напутствие для будущих участников турнира! Часть первая, вводная. Сходи за вещами, Марджори, Лу надо сосредоточиться.
Интересно, сколько там частей? Марджори уходит в дом, и теперь слушать Тома легче.
– Во-первых, с этого момента ты будешь практиковаться как можно больше. Желательно каждый день, вплоть до турнира. Если не получается приехать сюда, хотя бы растягивайся, тренируй шаги и точность удара дома.
Вряд ли я смогу приезжать к Тому с Люсией каждый день. Ведь есть еще стирка, закупка продуктов, чистка машины…
– Сколько раз в неделю?
– Сколько успеешь, только смотри, чтобы мышцы не слишком болели, – говорит Том. – Дальше – за неделю до турнира проверь снаряжение. Твое в хорошем состоянии, но проверить не помешает. Посмотрим вместе. У тебя есть запасная шпага?
– Нет… нужно купить?..
– Да, если бюджет позволяет. Если нет – возьмешь у меня.
