– Между прочим, всё это богатство мне Том подарил! – обиженно возмутилась я, а потом махнула на всё рукой, взгромоздилась на высокий стул и распласталась по стойке.
– Дай угадаю: жизнь – тоска и люди твари? – хмыкнула Юля и неодобрительно покачала головой. – Ты где пропадала, подруга? – задала она вопрос, на который мне было нечего ответить.
Я смотрела на Юлю и обиженно вздыхала. Она поглядывала на это не без интереса и время от времени, когда позволяли клиенты, даже подпирала ладонью подбородок.
– Надо выпить! – заключила барменша в итоге, и буквально через минуту передо мной стояла какая-то сомнительно дымящаяся стопка.
– Что-то новенькое? – удивилась я, на что Юлька самодовольно поддакнула.
– Ага! Для развязывания языков – самое то!
– Я не пью! – тут же нахмурилась я и отодвинула от себя подозрительный напиток. Юля подбоченилась и возмущённо вскинула брови.
– А кто здесь пьёт?! Это как лекарство. От тоски, – по-простецки вздохнула она и подтолкнула стопку обратно ко мне.
Не глядя махнув напиток, я только охнула от его крепости. Сначала хотелось возмутиться, а потом я прислушалась к приятному теплу, что растеклось по желудку. Тело тут же размякло, а голове стало совсем легко. И я рассказала Юле обо всём. О том, как тосковала по дому, о том, как было тяжело среди чужих, холодных, бездушных европейцев. Чтобы забыться, приходилось всё больше и больше работать, чтобы не сойти с ума – пересматривать старые фотки, которые грозилась удалить. Не удалось минуть замечание о матери, которая приехала уже через два месяца и взяла под свой контроль репетиции, занятия, сон, ну и всё свободное время.
А потом в этот жёсткий график вписался Вадим. Неплохой в принципе парень, сын маминой давней подруги. Как и полагается, он появился в нашем доме на воскресном обеде, затем как-то забрал меня после занятий, а однажды заявил, что мы идеально подходим друг другу. Делиться своим мнением на этот счёт я даже не собиралась – только бы отвязался. Как-то незаметно Вадик вклинился в нашу семью, очаровал маму и умудрился наладить контакт с привередливым Борисом. Прежде Борька таким как Вадим не подал бы руки, ну а сейчас, видимо, повзрослел, научился ценить правильные знакомства и налаживать нужные связи.
С тех самых пор вместо долгожданной тишины мне приходилось выслушивать масштабные планы Вадима на жизнь. А время от времени, что оказалось ещё страшнее, мне следовало давать этим планам оценку. Спорить – только время тратить, и потому я задорно кивала в такт бессмысленным словам.
Как гром среди ясного неба стал визит Вадика на отчётный концерт по завершении курса. С цветами и в смокинге он смотрелся просто великолепно, но, как по мне, так слишком слащаво. Во рту от его довольной физиономии стало вязко, а на душе неспокойно. Ну а потом случилось всё это позёрство с кольцом. Пожалуй, о том, что к подобному шагу я не готова, стало понятно по моему очумевшему выражению лица. И тогда Вадим сказал: «носи!» Вроде как красивым девушкам нужно ходить в красивых вещах. А по факту рассвистел об этом прессе.
Через десять минут, не позволяя ни отдышаться после выступления и его выходки, ни переодеться, Вадик выволок меня, чтобы познакомить с какой-то тёткой. Ой, нет, конечно, это была элегантная леди. И тётка… то есть леди… ну просто очень ненавязчиво намекнула, что их семья готова принять меня, бесприданницу, в свой звёздный состав.
