Я уже начинала зевать, но брат никак не хотел выдвигаться в сторону дома – намечалось какое-то знаковое событие, к которому не мешало бы подготовить байк как следует. Не было ничего удивительного в том, что момент, когда мотолюбители, наконец, соизволили разойтись по домам, я проспала.
– Том, глянь, какая курочка тут гнездится? – раздалось громкое над головой, и я недовольно скривилась.
Открыть глаза удалось через силу, а когда это всё же случилось, оставалось только удивлённо моргнуть: парней, что нависали надо мной, я знать не знала! Впервые в жизни голос брата, пусть даже и недовольный, показался лучшим звуком во Вселенной.
– Лина?! – ахнул он и волоком стянул меня с невысокого кресла.
Неловко запутавшись в замлевших ногах, я всё ещё плохо ориентировалась в пространстве и едва не рухнула коленками прямо на бетонный пол.
– Ну ты нашла место! – буркнул он, на что я лишь осторожно возмутилась:
– Всегда здесь сижу…
Парни громко рассмеялись, а я покраснела хлеще помидора на грядке, толком не понимая, что сделала не так. Вот как раз смех и показался знакомым. Я недовольно присмотрелась к ребятам и разглядела в светлых, гладковыбритых физиономиях недавних собратьев по гаечным ключам. Тот, что скалился шире всех – Борщ. У него были щёки свекольного цвета и объёмный живот. Второй – Варвар, он вечно отпускал колкие шуточки, порой перечёркивающие рамки приличия напрочь. Фраза про курочку и гнездо наверняка принадлежала ему. Том – владелец гаража и мой самоотверженный защитник, оказался на удивление симпатичным парнем лет двадцати. Вдруг выяснилось, что под бесформенной робой скрывалось красивое мужское тело. Сейчас мощный проработанный торс был обтянут белоснежной футболкой, а тёмные джинсы подчёркивали длинные стройные ноги. Для меня, ученицы балетной школы, мужские ноги были отдельным пунктиком. Том без борьбы попал в десятку.
Куртку, что я до этого подмяла под задницу, он как-то трепетно и бережно разгладил ладонью, а когда парни разразились диким хохотом, жёстко встряхнул, выпрямляя, и набросил на плечи.
– Зато с подогревом, – скалясь в масть друзьям, заметил он.
Казалось, большее унижение придумать сложно, но Варвар ухитрился.
– Эй, бро, осторожней! Кладку сомнёшь! – хлопнул он Тома по плечу, и хохот прокатился по гаражу громче прежнего.
– Я, может, и курица, но ты точно козёл! – налегке выдала я долговязому и со всей дури дёрнула его за узкую бородку.
Благо дверь была близко, и удалось выскользнуть без потерь. За спиной послышалась нешуточная возня, но вникать в подробности не было сил – не помня себя, я бежала в сторону дома. Борька явился только через час и метал горящие взгляды, никак их не комментируя.
– В гараже можешь больше не появляться, – раздражённо бросил он, хлопнув дверью своей комнаты.
На этом байкерская романтика для меня закончилась, а совсем скоро наступила зима. С первыми морозами домой из заграничной поездки вернулась мама. Узнав о том, что я пропустила почти сорок часов занятий, она пришла в ужас. Буквально под конвоем я отправлялась в школу, а возвращалась затемно. Теперь тренировки были каждый день, даже в выходные. Просто усвоить программу, по мнению мамы, стало недостаточно, в её грандиозных планах ведущая партия в итоговом концентре должна была принадлежать мне. На жизнь с того момента я смотрела из окна балетной школы и исключительно от станка.
