По-прежнему не спуская с нее пристального взгляда, Массимо небрежно пожал плечами:
– Я не ханжа, просто немного неожиданно получилось. Как-то я не привык обсуждать дела с обнаженными женщинами. Да и со стриптизершами не часто общаюсь.
– А я и не стриптизерша, – холодно ответила Флора. – И никакие дела мы сейчас не обсуждаем. Это мой дом, и я могу разгуливать здесь в любом виде. Да и вообще, в отличие от некоторых, мне скрывать нечего.
Массимо мгновенно разозлился.
– По-твоему, наготу можно приравнять к честности? Весьма оригинально. Ладно, в таком случае мне тоже скрывать нечего. – Недрогнувшей рукой и все так же не сводя с нее взгляда, он расстегнул и отбросил пиджак на ближайший розовый куст, с которого сразу же посыпались лепестки.
– Эй! – Флора быстро шагнула вперед. – Какого черта ты творишь?
– Я? – В кобальтовых глазах ясно читалась неприязнь и враждебность. – Собираюсь показать душевную чистоту. – Не отводя взгляда, он принялся расстегивать рубашку.
– Да неужели? – Флора стиснула зубы. – Ты серьезно?
Она беспомощно смотрела на неторопливо раздевавшегося мужчину. Этого не может быть. Этого просто не может быть. Ну не станет же он раздеваться догола только для того, чтобы что-то доказать? Сердце билось все быстрее, а она лишь молча смотрела, как сброшенная рубашка ложится на висящий на кусте пиджак. Снова поймав ее взгляд, Массимо расстегнул ремень брюк и взялся за ширинку.
– Нет! – Отвернувшись, она схватила с камней выгоревший сарафан и быстро натянула его через голову.
– А я думал, среди нас ханжа именно я. – В его голосе ясно слышались довольные нотки.
Флора невольно улыбнулась и снова на него посмотрела:
– Ну что ты, если я не хочу смотреть на тебя голого, это еще не значит, что я ханжа. Всего лишь дело вкуса. Понимаю, тебе сложно поверить, но, по мне, ты не настолько привлекателен, чтобы наслаждаться продолжением стриптиза.
– Ну почему же, вполне верю. На твой вкус, я слишком молод, наверное, сперва нужно лет тридцать подождать.
– Тридцать лет? – Флора удивленно нахмурилась. – И что за это время изменится?
Но Массимо лишь головой покачал:
– Cara, не строй из себя святую невинность. Мы оба знаем, что для тебя я достаточно богат, но вы же предпочитаете не просто богатых, но и старых мужчин, верно, мисс Голдинг?
– Да как ты смеешь? – Уперев руки в бока, она гневно шагнула к Массимо. – Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Умберто.
Внутри ее все так и сжалось от отвращения к этому грубому монстру. Да как она могла хоть на секунду поддаться под его обаяние и найти хоть что-то привлекательное в этом лицемере? Да и вообще, ворваться в ее жизнь и дом и так запросто устроить показное судилище, мимоходом растоптав нечто хорошее и чистое своими грязными намеками…
Нахмурившись, Флора вздернула подбородок. Пускай думает, что хочет, главное, сама она знает правду. Между ними с Умберто была не страсть, а дружба и взаимное желание спрятаться. Она пряталась от душащей любви и опеки родных, а он – от горького осознания увядшего таланта.
– Так, чисто для справки, меня смущает твой характер, а не возраст. Умберто был в сто раз лучше тебе, и ты никогда не поймешь того, что мы делили. И это что-то не имело ни малейшего отношения к его банковскому счету.
Массимо холодно улыбнулся. Улыбнулся так, словно эта вспышка стала знаком ее слабости и готовности сдаться.
– Леди слишком много возражает, хотя… – Он насмешливо приподнял бровь. – В данном случае «леди» слишком громко сказано.
