Тот знатно и громко цокнул, да так, чтобы глупый я осознал всю степень его великодушия, раз он меня прощает практически за смертный грех. Я слыхал, скоро введут закон, разрешающий убивать людей за их несанкционированное прикосновение к модной брендовой одежде. Это, быть может, и слухи, но в такое время чему только ни поверишь. Парень отвернулся, но, подумав пару секунд, обернулся ещё раз, и стал глядеть уже совсем иначе, словно видит перед собой заветные сиськи, на которые дрочил с начала своего полового созревания. У меня, по крайней мере, был бы идентичный взгляд, будьте уверены, но с одним условием: эти сиськи должны были остановиться во времени и не стареть. В целом мне пришлось убедиться в том, что в мире нет ничего невозможного, но лишь когда чудеса случаются. В остальных же случаях приходится считаться с ограничениями и жестокостью жизни.
– Вы Сергеев? Писатель, – радостно воскликнул этот парень, закатив глаза, словно подвороты на своих штанах.
– Да, я, – мне это прельстило, хотелось выпить.
– Да ну нахер! – крикнул он ещё раз, и люди стали оборачиваться. – Охереть, – он ругался напоказ (что и свойственно юношам в его возрасте), дабы обратить на себя внимание, – сам Сергеев со мной в одном ресторане. Как вас сюда занесло? – взгляд его был восхищён.
– Жрать хочу, как и все тут сидящие.
– Ха-ха! Вот умеете вы метко сказать, да, – всё не успокаивался он. – Проходите вперёд.
– Нет уж, очередь для меня святое, как для грёбаных англичан.
– Он ещё и сама скромность, – послышалось шушуканье где-то сбоку.
– Да чего вы? Ну, ладно, – парень забросил эту дурацкую идею. – Нет, ну это просто пиздец!
– Ты бы не ругался так громко, дети рядом, – упрекнул его я.
– Ой, извините, простите, – извинялся же он, конечно, не перед детьми и их родителями, а передо мной, словно я ему был отец или что-то вроде того, но в те годы я ещё и сам был мал, так что познакомиться с его мамой мог бы только на словах. – Я просто идиот.
– Как и немножечко все мы, – заметил я.
– Вы прямо ходячий сборник цитат, Сергей Сергеевич! – заметила пухлая барышня рядышком. – А не могли бы подписать мою книгу?
Она дала мне экземпляр, я черканул, и её трепету не было предела. Люди стали пялиться со всех сторон, а мне стало неловко.
– Расскажите о ваших планах, – поинтересовался какой-то мужик, специально привставший из-за своего стола (попробуй его сдвинуть в обычный день – нет, он, скорее, убьёт тебя).
– Хотел поесть, а потом застрелиться, – буркнул я. – Не с пустым же желудком идти на тот свет, а то в Аду кто кормить тебя будет?
– Ха-ха-ха, – донёсся гул со всех сторон.
– Сергей Сергеевич, а не могли бы вы прийти к моему другу на день рождения? – начала какая-то молоденькая девочка. – Он ваш большой фанат.
– Передайте ему мои соболезнования, – заметил я с комом в горле. Мне было не по себе, и хотелось уже побыстрее взять свой заказ да свалить куда-то подальше.
– Сергей Сергеич, – начала тётка лет тридцати, – а можно с вами сфотографироваться?
– Можно, но аккуратно – я достаточно трезв, чтобы ненавидеть все направленные на меня камеры, – а камер этих появлялось всё больше, и люди стягивались всё ближе, чтобы сделать селфи или просто сфотографировать мою отвратительную рожу.
Подошла моя очередь к кассе, я восхвалял небеса в своей голове, но, видать, зря.
– Сергей Сергеевич! – завопил кассир. – Не может быть!
