Я всеми силами хотел ей помочь, привстал сквозь боль и начал снимать пиджак.
– Я помогу, – недолго думая, девчонка осторожно стянула с меня пиджак и расстегнула рубашку. – Пуля прошла навылет, это уже хорошо, не застряла.
А вот это уже интересно. Откуда она знакома с этой информацией? На медика она не похожа.
– Откуда ты всё это знаешь? – поинтересовался я у своей спасительницы, у которой дрожали руки.
– Знаю что?
– Всё это. Про пули и что нужно делать.
Она молчала и только перевязывала рану. Я смотрел на неё, не сводя глаз. Красивая. Стройная фигура, небольшого роста, одета невзрачно. Наклонился к ней: от её тёмных волос пахло яблоками. Запах детства, так пахло от мамы. В её огромных голубых глазах был страх. Я уже видел этот страх: он просит оставить человека в покое. Медленно приподнял её лицо.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, но тебе нужно будет поехать со мной в больницу, – я повернулся к ней боком и протянул документы. – Вот, держи, отдай это Серому, когда он придёт в больницу, и можешь ехать. Тебя никто не тронет, даю слово.
– Спасибо, – она сказала это так, как будто это я ей помогаю, а не наоборот.
– Так откуда ты всё это знаешь? – повторил свой вопрос. Хотел отвлечь её от всего этого.
– У меня муж полицейский, иногда приходилось сталкиваться с такими делами, как здесь. Вот и нахваталась от него.
А вот этого я не ожидал. Ещё не хватало мне тут ментов! А он явно захочет узнать у неё, кто я такой. А если он и знает меня, может, захочет и подкопнуть.
– Мент, значит.
На этом наш разговор закончился. Я не хотел, чтобы она узнала обо мне больше информации.
– За что вас так? – она показала глазами на моё пулевое ранение, а в её глазах заиграло смятение. Видно, пожалела о вопросе, который задала. И это правильно, не зря говорят: «Меньше знаешь, крепче спишь».
– Неважно.
Минут через пятнадцать после звонка Серому за нами приехала машина от Германа. Герман был главврачом платной клиники, которую я спонсировал. Без лишних вопросов парни погрузили меня в машину и повезли в больницу.
Девушка сидела рядом и лишь изредка посматривала на меня. Интересно было бы узнать, как её зовут. Красивая, зараза, несмотря на то, что на ней одето. Обычно в моём кругу женщины одевались с иголочки, заботились о своём виде и знали все дорогие бутики в нашем городишке, и эта простушка в синих поношенных джинсах и рубашке перевернула мой мир с ног на голову. Её больше волновала погода, а не то, что на ней одето.
Такие, как она, смотрят на жизнь с другого угла. Ей не знаком мой мир, а я, наоборот, знаю её жизнь вдоль и поперёк. Потому как сам был в этой шкуре и смог из неё выбраться.
Давно я не видел таких женщин. В одном сосуде смешались простота, красота, нежность и забота. А её мужу повезло, кем бы он ни был. Наверное, живёт мужик и горя не знает.
Я ненавидел ментов уже с малолетки: все они продажные твари. И её муженёк наверняка не отличался от других своих друзей в погонах.
Герман ждал меня у входа в больницу. Меня завезли в операционную и дали обезболивающее.
– Ну что там? Жить-то буду? – засмеялся я.
– Да куда ты денешься!
Всё прошло довольно быстро. Герман оперативно и качественно заштопал меня и поместил в палату. Минут через десять туда зашёл Серый.
– Здорово, брат! Как ты?
– Нормально, жить буду. Подумаешь, ещё один шрам на брюхе будет, – весело ответил я.
– Ты знаешь, кто это сделал?
