– Фелисити. Ты сообщила всему миру, что выходишь замуж за герцога Марвика.
Ее уже подташнивало.
– Это был не весь мир.
– Нет, всего лишь шестеро величайших сплетников и сплетниц. Должен добавить, ни один из которых тебя не любит, так что вряд ли мы сумеем заткнуть им рты. – Напоминание об их неприязни ничуть не помогло успокоить ноющий желудок. Однако Артур, ничего не заметив, настырно продолжал: – Не то чтобы это имело значение. Учитывая скорость, с которой новость распространилась по бальному залу, ты с таким же успехом могла прокричать это с оркестровых подмостков. Мне пришлось срочно выбираться наружу, чтобы Марвик не отыскал меня и не начал выяснять отношения. Или того хуже, при всех собравшихся вслух назвал бы тебя лгуньей.
Она совершила ужасную ошибку и знала это. Но они так ее разозлили. И вели себя невероятно жестоко. А она была так одинока.
– Я не хотела…
Артур вздохнул, длинно и тяжело, словно под гнетом невидимого бремени.
– Ты никогда не хочешь.
Он произнес это очень тихо, почти прошептал, словно не желал, чтобы Фелисити услышала. Или как будто ее тут и вовсе не было. Но она, разумеется, тут была. Возможно, будет тут всегда.
– Артур…
– Ты не хотела, чтобы тебя застали в спальне мужчины…
– Я даже не знала, что это была его спальня!
Всего лишь запертая дверь. На верхнем этаже в доме, где давали бал, на котором разбилось ее сердце. Конечно, Артур никогда этого не поймет. С его точки зрения, это был невероятно глупый поступок. Возможно, и так.
Но сейчас он собирался сказать что-то еще.
– В последующие месяцы ты не хотела отвергнуть три выгодных предложения руки и сердца.
Фелисити резко выпрямилась. Это она как раз хотела.
– Эти предложения можно считать выгодными, если тебе нравятся престарелые или тупые мужчины.
– Это были мужчины, которые хотели на тебе жениться, Фелисити.
– Нет, это были мужчины, которые хотели жениться на моем приданом. Хотели войти в дело с тобой, – подчеркнула она.
Артур обладал великолепной деловой хваткой и умел превратить в золото даже гусиные перья.
– Один из них даже сказал мне, что я могу остаться жить в своем доме, если хочу.
Щеки ее брата побагровели.
– И что в этом плохого?
Она моргнула.
– Жить порознь с мужем в браке без любви?
– Прошу тебя, – насмешливо бросил Артур, – теперь, значит, мы хотим влюбиться? С таким же успехом могла бы просто забраться на ту чертову полку и сидеть на ней вечно.
Фелисити прищурилась.
– А что такого? Ты же любишь.
Артур резко выдохнул.
– Это другое.
Несколько лет назад Артур по большой любви женился на леди Прюденс Фезерстоун. Прю была девушкой, жившей в разорившемся поместье рядом с загородным имением отца Артура и Фелисити, и весь Лондон вздыхал, говоря о блестящем молодом графе Грауте, наследнике маркизата, и его бедной, но прелестной супруге, немедленно родившей своему ослепленному любовью мужу наследника и сейчас сидевшей дома в ожидании второго.
Прю с Артуром обожали друг друга абсолютно безрассудно, хотя в реальность их любви никто не верит до тех пор, пока не увидит своими глазами.
Они никогда не ссорились, им нравилось одно и то же, и их часто видели вместе в укромных уголках лондонских бальных залов, потому что обществу других они предпочитали компанию друг друга.
По правде сказать, от этого тошнило.
Но значит, такое вполне возможно, верно?
– Почему?
– Потому что я знал Прю всю свою жизнь, а любовь приходит не ко всем. – Он помолчал и добавил: – А если и приходит, то приносит с собой свои трудности.
