– Сорсе щисъ, – обратился к отдыхающим Галош на языке санов.
– Не пытайтесь, – на чистом людском сказал сан с окулярами. – Не хочу, чтобы дети слышали родной язык в отвратной форме. Лучше выпейте вина, – обладатель сломанного аккордеона сжал губы, но сохранил приветливое выражение лица. Вернее, ему так казалось. На деле, он будто раскусил горчичный шарик, что повара добавляли к мясу.
– Знаете, с удовольствием, – сказал Галош. Сан щелкнул пальцами и ожидающий за деревом слуга (человек) принес бокал. – Благодарю. М. М-м! Прекрасный букет.
– Выдержано на лучших муравьиных попках, – ответил сан. Шло отнял бокал от губ, пролив несколько капель на брусчатку, и вернул на поднос. Галош причмокнул языком, осматривая мерцающую жидкость.
– Будьте любезны, подскажите, где в ваших краях сажают на кол? – спросил он. Женщина из расы санов, передвинула оправу очков к кончику носа.
– В конце улицы дом с табличкой. Поторопитесь, если не хотите попасть на злого распределителя.
– Злого?
– Посадить вольны как на кол металлический, так и на деревянный, не обработанный. До закрытия осталось меньше десяти минут. Распределитель жуть как опоздавших не любит, а по долгу службы обязан всех обслужить. Понимаете?
– Более чем, миледи, – сказал Галош. Ее щечки на синеватой коже почернели от смущения. – Следует поторопиться, если мы хотим успеть умереть сегодня. – Галош залпом допил вино и, ускорившись, бросил бокал на землю. Тот, как принято среди уважающей себя стеклянной посуды, разбился.
– Что за невиданная наглость! – возмутился сан в окулярах. – Немедленно оплатите!
– Извините пожалуйста, – оправдывался оставшийся Шло. Не раз он оказывался в подобной ситуации, но в первый по вине Галоша. Чаще всего он с честью принимал уготованные ему тумаки. – У него день не задался. Мы оплатим все, но потом, хорошо? Мы на мели, но отработаем и вернем.
– Если мне не послышалось, вы помирать собрались. Или на том свете почта имеется?
– Мой друг преувеличивал. Даю слово, мы вернем.
– Ваше слово здесь и сейчас, как чей-то, простите, мимолетный пук – противно, но поделать ничего нельзя, – сан налил себе вина и сел на место. – Жду оплаты завтра.
– Огромное спасибо! Я-то уже запаниковал. Знаете, как бывает, выпил раз – получил в глаз, – женщина сан посмеялась, достала из сумки шелковый кошель, из него маленький блокнот и что-то записала.
– А говорили на мели, – упрекнул сан в окулярах.
– Не понял.
– Долг уплачен. Уходите, пока я стражу не позвал.
Растерянно почесывая затылок, Шло побежал за коллегой.
Следующим поводом затормозить стала широкая вывеска в конце улицы с названием, сложенным из прибитых кольями кольев: «Колья».
– Мы на месте, мой друг.
– Неужели.
– Скорее, а не то заноз не оберемся.
– Юна, помоги, – взмолился Шло.
Перед дверью приписка гласила: «Сажаем на колья с сотого года перовой эры». За ней открылась широкая комната, выкрашенная в голубой. Вдоль стен торчали колья из различных материалов от необработанной ели, до белого металла и на каждом сидела набитая сеном кукла в человеческий рост. Для особенно любопытных под каждым располагалась табличка с подробными характеристиками и примерными ощущениями. Галош читал все по очереди, позабыв о времени.
– Вы сюда пялиться или садиться пришли? – прозвучал за спиной недовольный голос.
– Самая частая фраза, которую вам приходится повторять, – подметил обладатель сломанного аккордеона. – Мы с моим коллегой, пришли сюда именно, чтобы лишить себя жизней. Полагаю, вы нам в этом поможете?
