– Ты чего делаешь? Сева!
– Не пахнет перегаром?
– Дыхни-ка, еще разок… – Всеволод еще раз наклонился ко мне.
– Аш!!!
– Нет, вроде не пахнет, тишина… Ноль промилей за версту – зеленый свет тебе в пути… А ты что, вчера глотнул слегонца?
– Да, двести пятьдесят армянского…
– Сев, слушай, а ты заведи себе алкотестер, чужому носу в этом деле я тебе особо доверять не советовал бы.
– А почему твоему носу доверять нельзя? – Всеволод уже сиял до ушей, как, впрочем, и в любое утро чуть ли не всегда.
Чего-то тут не то, чего-то ты не договариваешь, соседушка… Всеволод игриво погрозил мне пальчиком и продолжил:
– Конечно же спасибо, за совет, но мы уж как-нибудь так, без алкотестера. Раньше без него обходились и сейчас как-нибудь без него проживем.
– Напрасно…
Я хотел было развить тему алкотестера и уже раскрыл для этого рот, но услышал от соседа коротко и ясно для себя:
– Харе советы глупые давать, разливай лучше кофе, а я пока пойду, переоденусь.
– Сколько тебе кофе сыпать в кружку?
– Чайную ложку.
– А сахар класть?
– Три кусочка.
Через пятнадцать минут Импрезо прогрелось, задышало выхлопными газами и ожило сердечным постукиванием клапанов, под непрерывный гул мотора. Всеволод оседлал лошадку, а я открыл и закрыл за ним ворота.
Сева приоткрыл глаза и попытался оторвать с похмелья чугунную голову от подушки. Ему с трудом, но все же удалось это сделать. Но в следующее мгновение рвота подступила к его горлу. В это же самое время какой то ПСИХ начал слегка постукивать ему по мозгам медицинским молоточком. Пересиливая тошноту и головную боль, скульптор встал с постели и прошлепал к окну в столовой. Выглянул в окно. За окном он увидел все те же унылые краски, всю ту же осень в начале декабря. Перед домом на своем боевом посту все также стояла под парами его гончая «Импрезо». Сева напряг мозги и с трудом вспомнил о том, что вчера он собирался поехать на ней в роддом, на Парковую улицу. Но как только Всеволод напряг мозги, то тут же, не отходя от окна, схватился за голову. В этот раз ПСИХ саданул Севу молоточком по мозгам с такой силой, что его чуть было не вывернуло всего изнутри наружу. Он сразу же, но в самых смутных очертаниях припомнил, как его вчера, чуть ли не ночью привез домой нанятый им же пьяный водитель. Который на самом-то деле был трезвым как стеклышко, а лишь так причудливо назывался самим же пьяным в дугаря скульптором…
Всеволод отошел от окошка и попытался припомнить события минувшего дня. Но как только он снова попытался напрячь память, то тут же сморщился и схватился за голову от звонкого постукивания медицинского молоточка по своим мозгам. Его память была разобрана по кусочкам. Всеволод никак не мог, в самом деле, вспомнить, что же вчера произошло с ним в роддоме и как он до него добрался?..
Спустя десять минут скульптор напряг мозги до полной степени абсурда, и память начала понемногу сдаваться на милость победителя. От своих же воспоминаний Севе становилось не по себе… Перед ним все представало в расплывчатом 3D-формате, в объеме и цвете. С диалогами и во всяческих подробностях, в объемном изображении, но все-таки как бы изнутри…
Он отчетливо увидел, как мчится по Новой Риге со скоростью под двести километров в час. Когда выезжаешь на Новую Ригу, то сразу же начинаешь ощущать свободу, эта трасса для людей, смотрящих в сторону запада… И неважно, едешь ли ты по Новой Риге в Москву с запада на восток или же из Москвы в сторону запада, ты всегда обретаешь в себе внутреннею свободу и не чувствуешь вокруг себя преград и расстояний, и поэтому ты стараешься притапливать педаль акселератора до упора…
