Губернатор остался на месте, несмотря на убедительные уговоры охраны.
Все произошло еще быстрее и слаженнее, чем это можно описать. И через час все официальные лица Лимска, присутствующие на выставке, сидели в кабинете губернатора.
– Печально, да? – спросил губернатор у гостей, которые попивали глинтвейн.
– Ужасно… – сказал директор выставки.
– Трагично… – проронила директор департамента образования.
– Вот же *****! – почему—то по—русски воскликнула герцогиня.
В кабинет вошла Екатерина Алексеевна, взяв чашку глинтвейна и выпив ее залпом, сказала:
– Две плохие новости.
– Какие? – спросил прокурор.
– Первая, рядом с выставкой, в реке найдена выпускница вашего, Марина Васильевна, триста восьмого лицея, убитая.
– Господи! – всхлипнула руководитель департамента образования.
– А вторая? – спросил прямолинейно секретарь Михаила Александровича, в таких обстоятельствах обычно проявляющий такт.
– Тут тоже ужасная новость… Герцогиня, ваше ожерелье украдено, и довольно грубым способом, – на одном дыхании проговорила Екатерина Алексеевна.
– Фи… Как предсказуемо, – тихо фыркнул Михаил Александрович, смирившийся с произошедшим и просто думающий, как выкрутиться из этой ситуации.
– Итак, давайте рассуждать логически, – предложил губернатор, оставшимся у себя в кабинете епископу, прокурору и Екатерине, – Некто совершил теракт… Кстати, жертв нет? Ну, и слава Богу… Так вот, группа лиц, или один человек, совершил теракт, после этого, воспользовавшись суматохой, смогли, или смог, украсть ожерелье. Убийство рассмотрим потом. Давайте установим, кто же…
– Михаил Александрович, я понимаю, что вы тоскуете по практике, но это не совсем ваша обязанность, – непривычно оживленно перебил прокурор.
– Сергей Васильевич, – ничуть не обидевшись, или только сделав вид, ответил Божесов. – Если я не ошибаюсь, ничто, а тем более никто, мне не запретит в моем кабинете обсуждать вопросы, связанные с безопасностью моей области. Поэтому, сделайте одолжение, дайте закончить мою, не менее профессиональную чем вашу, мысль. Позволите?
– Да, пожалуйста, – обычным своим голосом согласился Смолов.
– Спасибо большое… Итак, давайте установим подозреваемых в этом деле. Не тех, кто мог, а тех, кому надо. Начнем с абсурдного, сама герцогиня.
– А зачем ей это? – спросила Екатерина Алексеевна, находившаяся под сильным впечатлением от короткой ссоры между прокурором и губернатором.
– Ну, ожерелье принадлежит семье, а не ей лично, вполне возможно, что у нее возникли какие—то трудности, финансовые, например… И представился хороший случай, – высказался Михаил Александрович довольно опрометчивую мысль для детектива. – Но с другой стороны, это мог сделать племянник герцогини, по этим же причинам, что гораздо более вероятно, тем более, что взорвавшаяся машина принадлежит ему…
– Михаил Александрович, – обратился секретарь губернатора, немного взволновано, – Вам звонят и… думаю, вам будет нужно ответить как можно быстрее.
– Прошу прощения, – ласково обратился к присутствующим губернатор. – Никому не расходиться!
Пройдя в одну из своих комнат, Михаил Александрович поднял трубку.
– Слушаю?
– Михаил Александрович, – послышался голос, который так любят пародировать в нашем скучном мире, когда смеются над политиками. – Добрый день.
– Вообще—то вечер, – без всякого трепета перед голосомпоправил губернатор.
– Я просто сейчас в Японии, тут уже день, – тоже без всякого сомнения ответил
