– А что ему для этого надо?
Мэддокс разводит руками.
– Стереть твою матрицу из всех кодов игры.
Лукас смотрит прямо в глаза Мэддоксу.
– Что для этого надо?
Мэддокс не отводит взгляда.
– Самый легкий способ – ввести тебя в состояние "Игрок убит".
Лукас вздыхает.
– Сбить меня?
Мэддокс снова кивает.
– Да. Если помнишь. Он тебя уже сегодня пытался достать.
Лукас чешет затылок.
–Значит, чтобы мне вернуться домой, я должен буду сбить его.
Мэддокс смотрит на Лукаса грустными глазами.
– Да. Но шансов у тебя практически никаких!
Бобер сидит на своем стуле перед компьютером, уставившись в одну точку. На компьютере бегает виндовская заставка. На голове наушники. Он через них слышит весь разговор Мэддокса и Лукаса. "У Вас нет никаких шансов!"
Бобер кашляет. В комнате Мэддокса раздается его кашель. Звук кашля гуляет по колонкам. Он похож на противный скрежет.
Мэддокс морщится, смотрит на динамики.
– Ох, я, кажется, не выключил связь. Нас кто-то слышал!
Бобер через микрофон:
– Да не кто-то, а я – Никита Бобров. Вы уж простите, но я действительно слышал Ваш разговор.
Лукас вскакивает со своего места. Смотри по сторонам:
– Бобер, эй! Ты где?
Мэддокс перебивает его:
– Видеосвязь с этим каналом не установлена. Мы можем пока его только слышать.
Лукас радостно кричит.
– Бобер, привет! Ты слышал, что со мной случилось?
Бобер смотрит вверх, как всегда бывает у человека, который разговаривает по телефону.
– Да уж.
Обращается к Мэддоксу:
– Извините, господин Мэддокс. А можно у Вас спросить?
– Да, – отвечает Мэддокс.
– А почему вы приказали мне выпрыгнуть из самолета. Бобер все еще глазами ищет собеседника. – Я бы мог попробовать сбить этого Хартманна и дело с концом.
– Э, э, э. Скорее всего, все было бы наоборот, молодой человек, – смеется Мэддокс. – Он сбил бы Вас, и это могло бы привести к непоправимым последствиям. В первую очередь для Вас, молодой человек.
Бобер пожимает плечами.
– Ну, что может случиться, если меня собьет какой-то виртуальный урод.
Мэддокс пытается объяснить:
– У вас когда-нибудь зависал компьютер?
Бобер разводит руками.
– Да, сто раз. Перегрузил его и все.
Мэддокс усмехается:
– А где у Вас, молодой человек, кнопка для перегрузки?
Бобер открывает рот, чтобы ответить, но не находит ответа.
Мэддокс утверждает.
– Вот именно. Чисто внешне вы будете выглядеть как впавший в кому или летаргический сон.
Лукас шмыгает носом.
– Неужели нет никаких шансов?
Мэддокс качает головой:
– Нет. Никаких.
Бобер стучит кулаком по столу:
– Во, блин, залетели! Что же мне теперь вообще к компу не подходить!
Кусает кулак.
– Подождите. Но ведь это Вы научили Хартманна сражаться?
Мэддокс кивает головой.
– Да я восстановил его математическую матрицу.
Бобер задумывается.
– А вы не можете Лукаса и меня научить летать также как, ну, к примеру: Покрышкин или Кожедуб?
Мэддокс чешет голову:
– Вы не понимаете, о чем говорите. Хартманн изначально был создан для воздушного боя. Он тренировался летать всю жизнь на реальном самолете. Ему сейчас 22 года. Он в самом расцвете сил. Я просто воссоздал то, что уже было. А Вы?
Мэддокс разводит руками.
Лукас машет рукой:
– Да, полный бесполезняк. И теперь я буду вечно сидеть в этой дыре.
Мэддокс возмущается.
– Ну не такая уж это дыра!
Бобер задумывается.
– Шансов, конечно, очень мало. Но Вы ведь сами сказали, что Хартманн не оставит Лукаса в покое! И когда он его достанет, он сделает все, чтобы окончательно уничтожить.
