Его ноздри раздувались, но Уорик молчал.
– Правда? – выплюнула я.
– Да, – низко прорычал он так, что этот ответ едва походил на слово, но все равно это «да» пронзило меня стрелой.
– Хорошо. – Я кивнула и зло усмехнулась. – Теперь мы свободны.
– Принцесса…
– Не смей, черт возьми, называть меня так, – усмехнулась я, – я не избалованная, хрупкая девочка. Я монстр, такой же, как и ты.
– Ты не такая, как я. – Уорик приблизился, наши тела прижимались к друг другу.
– Ты прав. Я хуже. Ты хотя бы просто наслаждаешься смертью. А я несу ее. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в руины. Все, кто близок мне, умирают. Я как гребаная чума.
– Не говори так, – прорычал он, схватив меня за руки и прижав к стене. От удара об стену я ощутила боль, распространившуюся по всему телу, как лесной пожар. Это оказалось приятно. Гнев заставлял меня чувствовать себя живой.
– Почему? Это правда. Признай, что я принесла в твою жизнь хаос, как только вошла в Халалхаз.
– Думаешь, моя жизнь не была такой до тебя?
– Ты строил ее сам. Все из-за меня. Оглянись вокруг. Взгляни на жизни, которые я погубила. Где сейчас Элиза и Саймон?
Уорик вздрогнул, мышцы на его шее напряглись.
– Убирайся к черту и не оглядывайся назад.
– Думаешь, это так просто, принцесса?
– Да, – прорычала я, – потому что мы получили то, что хотели. Мы можем наконец разойтись по разные стороны. Без обид. Просто освободимся друг от друга.
– Ты хочешь освободиться от меня? – Он сжал мои руки, прижавшись ко мне бедрами. Почувствовав его возбуждение, я ощутила желание, и меня еще сильнее охватило негодование.
– Давай начистоту, Фаркас. Не будь связи, ты ничего бы ко мне не чувствовал. Думаешь, посмотрел бы на меня дважды в Халалхазе? Спас бы мою жизнь в Играх? – Я насмешливо фыркнула. – Ты не из тех, кто будет жить долго и счастливо. Так что не притворяйся, что хотел бы именно такую жизнь.
Уорик сжал челюсти и, опустив глаза, впился в меня взглядом. Его молчание прекрасно говорило обо всем.
Дело никогда не было во мне. Это связь так повлияла на него, а теперь она исчезла. Я сжала челюсти, мой гнев усиливался с невероятной скоростью. Я желала причинить ему такую же боль.
– Так я и думала, – вновь усмехнулась я, – убирайся к черту. Возвращайся к Китти и трахай своих нимф и сирен. Мне плевать.
– Ты правда этого хочешь, Ковач? – прорычал он, схватив меня за подбородок, заставив смотреть прямо ему в глаза. – Хватит игр. Поэтому подумай прежде, чем ответить.
– Да.
«Нет». Но я утопила это слово в своей ярости.
Уорик наблюдал за мной некоторое время, я крепко держала барьеры.
А затем гнев вспыхнул в его глазах, и он оттолкнул меня.
– Прекрасно.
Мужчина расправил плечи, слегка покачал головой и, не говоря ни слова, вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Истерика готовилась вырваться наружу, и я изо всех сил старалась ее сдержать. Но не смогла. На меня обрушилось цунами, я сползла по стене и свернулась калачиком. Мое сердце разлетелось на тысячу осколков из-за матери, отца, Киллиана и Зандера. Из-за Элизы и Саймона и всех, кого мы потеряли.
Из-за того, что позволила ему уйти.
Лишь на одно мгновение я ощутила вкус своей силы. Почти поняла, кем я была.
Осознала силу промежуточного звена. Ранее я всегда считала «серый» смесью черного и белого, но это оказалось не так. То, что почувствовала я сегодня, оказалось смесью всех оттенков жизни и смерти.
А теперь у меня не осталось никакого оттенка.
