Кэролайн присела в низком поклоне, и герцогиня, словно припомнив что-то, удивленно сказала, выстроив фразу несколько старомодно:
– Мне стало известно, Кэролайн Стэнион, что я должна поздравить вас и моего внука по случаю предстоящего вам счастья.
– Благодарю вас, мэм, – отвечала ей Кэролайн, – я вам благодарна также за согласие оказать покровительство и гостеприимство моей кузине и мне. Мы счастливы остановиться в Райд Хаузе. Это для нас будет гораздо удобнее, чем снимать какое-нибудь не слишком комфортабельное жилье именно сейчас, когда заканчивается весна и наступает лето.
– А я предвкушаю возможность сопровождать вас повсюду, – продолжила герцогиня. – Мне так надоело жить в сельской местности и наслаждаться только петушиным пением и кудахтаньем кур! Ну, для разнообразия еще коровы и запах навоза…
– Не могу поверить этому, мэм, – рассмеялась Кэролайн, – ведь его сиятельство мне рассказывал, что вы часто бываете в Лондоне и всегда проводите здесь бальный сезон.
В глазах герцогини блеснула искорка:
– Значит, мой внук плетет для вас небылицы, а теперь представьте мне свою кузину.
– Это Орелия, мэм, – послушно ответила Кэролайн, – мы вместе воспитывались. Как можете видеть, мы составляем явный контраст, однако не только внешне, но своими характерами также.
Орелия почувствовала на себе цепкий взгляд герцогини, ясный и проницательный, несмотря на возраст. Казалось, герцогиня оценила все особенности ее внешности.
– А чего вы, дитя, ожидаете от своего пребывания в Лондоне? Замужества?
– Нет, мэм, совсем не этого, мне просто доставляет удовольствие сопровождать кузину Кэролайн.
– Ну, думаю, нам будет нетрудно найти и для вас подходящую партию. С вашей внешностью и, действительно, при таком интригующем контрасте, о котором говорит Кэролайн, не сомневаюсь, что скоро этот дом будут осаждать назойливые поклонники. – Внезапно ее взгляд посуровел: – Но предупреждаю, я буду очень строга. Ни один не подходящий для брачных уз молодой повеса не будет допущен в этот дом. Кэролайн, ваша кузина тоже должна сделать завидную партию.
– Но именно это я и твержу ей, мэм. Орелия должна выйти замуж, и, надеюсь, с вашей помощью мы сумеем найти ей привлекательного и вместе с тем подходящего мужа.
– Такого же подходящего, как мой внук? – чуть-чуть насмешливо осведомилась герцогиня.
– Сомневаюсь, что вообще может найтись такой же человек, как он, или в чем-то на него похожий, – ответила Кэролайн с напускным простодушием, – ведь его сиятельство совершенно в своем роде неподражаем, не правда ли?
– Я тоже всегда так думала… Он, по его собственному признанию, чрезвычайно увертлив, и я должна поздравить вас, Кэролайн: вы взяли крепость, для столь многих оказавшуюся неприступной.
– Мне очень повезло, наверное… Но к тому же я была, возможно, лучше других вооружена.
Орелия слушала этот обмен любезностями в каком-то немом замешательстве. Казалось, обе женщины – одна такая старая, другая еще столь молодая – умело фехтуют шпагами, и циничная умудренность в их взглядах, ирония, звучащая в голосах, были гораздо выразительнее их слов.
В эту минуту дверь распахнулась, вошел джентльмен, и Кэролайн, радостно вскрикнув, побежала ему навстречу, простирая руки, а перья страуса на ее капоре пришли в сильнейшее волнение – так быстро она устремилась к вошедшему.
– Ну, значит, вы добрались благополучно, – послышался глубокий, низкий голос, и сердце Орелии едва не остановилось – у нее не было сил вздохнуть.
