По лезвию каленой стали
Стекла роса и рассвело,
И кони у колоды встали,
И задышали тяжело.
А на поляне, под березой,
В рассветной дымке голубой,
Задерганный колхозной прозой,
С отвисшей мокрою губой
Стоял Гнедко. Не шевелился.
Один. Понур. Мослы… бока…
Казалось – он сюда явился
Из бронзы и стоит века,
Как памятник суровый – быту,
Тоске, налитой по края,
Уздечке старенькой, копыту,
Косматым лентам из репья.
